«Инпредстрой»: работа с «московской изюминкой»

Главная, пожалуй, черта, которую вынес из своего многолетнего строительного опыта генеральный директор «Инпредстроя» Юрий Евгеньевич БАЙЕР, — это здоровые, типично старомосковские прагматизм и ясность суждений. Например, в центре Москвы здания сносить можно, но только ветхие. Более того, даже если это памятник, но конструкции пришли в негодность, — тоже сносить, но с тем, чтобы на этом месте возникло здание воссозданное, крепкое и здоровое… Классическая московская речь, не нагруженная заимствованиями из зарубежных языков.И острое чувство московской эстетики, которая утрачена во многих современных «минаретах». Она пока еще может быть восстановлена, потому что москвичи помнят свой город.

Главная же черта, которую сохраняет «Инпредстрой», — это высокий класс строительной работы, которую во многом «показывали на экспорт», ведь пользователями зданий были представители иностранных государств. Рабочие и инженеры, которых допускали работать на строительстве посольских, консульских и торгпредских зданий, должны были не просто построить здание — они должны были продемонстрировать, что советское строительство если не лучше, то ничем не хуже капиталистического. И сегодня фирма не жалеет усилий, чтобы победить в конкурсе на самую благоустроенную «Стройплощадку-2004», хотя, казалось бы, этим можно пренебречь. Другая черта: представьте, какова была идеологическая проработка с инпредстроевцами, — ведь каждый, кто контактировал с иностранцами, был потенциальным «невозвращенцем». Ядро этого элитарного строительного коллектива держится вместе до сих пор, люди «Инпредстроя» работают в единой команде не первый десяток лет. Если нужно осваивать новые профессии, осваивают сами. Принципиально сохраняется генподрядная структура — компания осваивает площадку в полном цикле. Если же нужны партнеры, отбирают лучших, проверенных. Это, помимо подразделений «Моспромстроя», строительные подразделения Минобороны, ведущие зарубежные компании. Сохраняется социальная направленность бизнеса. Интересная деталь: компания не только направляет значительные средства на социальные нужды, но и помещает в буклете фирмы фотографию сотрудников на первомайской демонстрации — на празднике более чем социальном.

Это, впрочем, детали, главное — сохранилась традиция демонстрировать высокий класс работы. Храм Христа Спасителя, объекты Кремля, больницы, крытый каток в Крылатском; любимое прибежище командированных нашей редакции — комплекс на Манежной площади; дом Пашкова, театральные здания Москвы, ряд жилых зданий и объектов социальной инфраструктуры. А также Государственный исторический музей (ГИМ).

Рассказывает директор фирмы Юрий Евгеньевич Байер.

ГИМ — работа в актив

— Компания «Инпредстрой» занимается как реставрационными работами, так и новым строительством, особых приоритетов того или иного направления у нас нет. Организация была создана в 1976 г. постановлением Правительства СССР, и задача, которая была поставлена перед нашей организацией, — строительство объектов иностранных представительств — посольских особняков. Практически все здания посольств, возведенные после 1980 г., построены нашими работниками. С приходом «перестройки», когда заказы по линии МИД РФ существенно сократились, мы стали генподрядной фирмой по новому строительству и реставрации. Войти в рынок оказалось несложно, потому что коллектив работал лишь на уникальных объектах. Все посольства требовали высокого качества работ, жесткого соблюдения сроков, были индивидуальны по архитектуре, оснащались современной инженерией, поэтому коллектив легко адаптировался к условиям и срокам рынка и без труда освоил задачи по реставрации. Первый объект, который реставрировался силами «Инпредстроя», — здание Государственного Малого театра на Театральной. Затем провели реконструкцию филиала Малого театра на Большой Ордынке. Так как объекты имеют специфику, мы работали под наблюдением специалистов реставрационных компаний.

Реконструкция ГИМ, которая была доверена нашему коллективу, — это работа себе в актив, потому что таких объемов реставрационных работ выполнять нам пока не приходилось. Потребовалось найти решения целого ряда проблем: это усиление фундаментов, восстановление художественных росписей. Восстанавливали исторический облик здания, чтобы оно выглядело так же, как на старинных картинах. Сегодня результат налицо.

— Юрий Евгеньевич, а как Вы смогли собрать коллектив специалистов по реставрации? Ведь в основном круг задач, который Вам приходилось решать ранее, — это новое строительство…

— Новых людей для решения задач по реставрации мы не приглашали. Профессиональный состав «Инпредстроя» — работники с высшей строительной квалификацией, они в состоянии адаптироваться к требованиям, которые перед ними ставятся. Мы сотрудничали со специализированными организациями, которые имели большой опыт реставрационной работы, и наши работники легко переняли необходимую специфику. Кроме того, еще с советских времен у нас выстроились взаимоотношения с теми компаниями, которые занимались живописью, художественным оформлением.

В качестве заказчика выступило Управление капитального строительства «Моспромстроя». Оно выполняло задачи по разработке проектов производства работ, технадзору. Дирекция музея, помимо функций инвестора, формулировала технические задания, определяя номенклатуру залов, требования по микроклимату помещений. Таким образом, мы отработали в слаженном «триумвирате» из инвестора, заказчика и генподрядчика.

Самоконтроль надежнее, чем внешние контролеры

— Основной контроль качества осуществляла структура «Моспромстроя», а так как вы входите в эту же структуру, получается, что подрядчик проверял себя сам. Недоверчивых заказчиков это часто смущает …

— Нас также проверяли и инвестор, и все необходимые контролирующие органы. Но работа не была бы выполнена хуже, если бы мы контролировали себя сами. Система внутреннего контроля качества в «Моспромстрое» отлажена; мы первые в Москве, кто получил сертификат системы качества ISO 9001:2000. Эта система регламентирует обеспечение качества на всех этапах производственного цикла с процедурой сдачи каждого из этапов. В системе «Моспромстроя» созданы специальные группы контроля, которые в соответствии с требованиями регламентов осуществляют проверку уровня выполнения работ. Правда, при решении особо сложных задач контроль не бывает лишним. Так, мы выполняли сооружение крытого ледового катка в Крылатском; проектные решения, которые мы воплотили, уникальны, и на проверку проведения специальных работ дополнительно приглашались сторонние контролирующие организации. Вообще же заказчики доверяют нам и в сотрудничестве с нами заинтересованы, потому что компания хорошо зарекомендовала себя. Не сказал бы, впрочем, что мы перегружены работой, поэтому постоянно на общих основаниях участвуем в тендерах. Иногда выигрываем, иногда проигрываем.

— За счет чего выигрываете, почему проигрываете?

— Примерная стоимость работ определяется на стадии проектирования. Мы, подсчитывая стоимость проекта, стремимся заложить обоснованный процент снижения стоимости работ за счет уже опробованных нами технических решений. Бывает, что другие фирмы предлагают цену существенно меньшую и побеждают. Потом, правда, выясняется, что фирма состоит из генерального директора и бухгалтера, которые звонят нам и предлагают пойти на субподряд. Эти ситуации не возникают, если тендерная комиссия объективна и знает, что в реальности представляет собой компания (работает ли в ней 3 человека, или больше тысячи, как у нас).

Сносить только ветхие здания

— Многих наших собеседников беспокоят архитектурные изменения, происходящие в Москве. На Ваш взгляд, требуется ли продолжать новое строительство в пределах Садового кольца?

— По моему мнению, центр Москвы сформировался и не требует никаких революционных действий. Это не только Красная площадь, но и прилегающие районы. Сносить можно только ветхие здания, которые представляют собой опасность для окружающих, и затем на этом месте возможно новое строительство.Однако это строительство не должно принципиально менять облик центра города. А те здания, которые могут эксплуатироваться, надо реставрировать и ремонтировать.

К сожалению, новые здания редко украшают Москву. Нельзя обвинять в этой проблеме архитектурные власти Москвы — там работают профессионалы. Думаю, проблема в типичности решений, которые предлагают сегодняшние архитекторы. Похоже, застройщикам и архитекторам, которые создают жилые здания, очень нравятся стеклянные башенки на крыше — по крайней мере, они венчают большую часть новых высотных зданий, напоминая турецкие минареты. А вот московской изюминки в них не найти… Вообще архитектору не должно принадлежать последнее слово в решении, как будет выглядеть здание. Это люди творческие, увлекающиеся. Картонные макеты, которые они привозят на выставки, выглядят красиво, но построенный дом зачастую смотрится не так. Красота, которая понятна архитектору, может быть видна только ему, тогда как житель имеет восприятие общепринятое. Таким образом, многое зависит от культуры зодчих, которые творят, и будем надеяться, что она станет выше.

— А что делать, если безнадежно обветшали конструкции памятника архитектуры?

— Там, где есть возможность сохранить подлинные стены исторического памятника, это нужно сделать. Но зачастую бывает, что конструкции разрушены до состояния, когда уже никакая реставрация не позволяет восстановить их для дальнейшей эксплуатации. Причин тому много, в том числе геологические изменения, из-за которых приходят в негодность фундаменты, и как следствие ветшает и надземная часть. Воссоздать некоторые здания, не сломав их до основания, невозможно. Часто бывает, что здание просто не получало индивидуального обслуживания от квалифицированного арендатора. Обратите внимание: мы беседуем в здании XVIII в. — это бывшая усадьба, памятник федерального значения. Если здание попадает в нормальные руки, то оно сохраняется.

— Как полагаете, позволит ли приватизация памятников массово призвать к сохранению недвижимости эти самые «нормальные руки»?

— Памятники истории и культуры являются достоянием страны и должны оставаться в государственной собственности. Другой вопрос, что и отношение к их финансированию должно быть государственным, деньги должны выделяться. «Частные же руки», в которые попадает памятник, как правило, преследуют другие цели, не имеющие отношения к его сохранению. А государство обязано поддерживать и сохранять исторические здания для потомков, и другой вопрос, какие способы финансирования будут найдены. Музеи фактически являются государственными учреждениями, но им дана возможность искать способы небюджетного финансирования, зарабатывать самостоятельно. Насколько музеи пользуются этой возможностью, зависит от компетентности и инициативы их руководителей, и могут быть найдены способы финансирования памятников культуры.

Арбатский эмигрант

— Как полагаете, где Москва может вернуть исторический облик, а где изменения необратимы?

— Я коренной москвич, и почти вся моя жизнь прошла на Арбате.В течение полувека я видел, как меняется эта улица. То, что произошло в последние двадцать лет, — не эволюция, а обратный процесс. Создавая новый облик Арбата, пытались передать его историю, но возникший образ, к сожалению, оказался от истории далек и мало напоминает тот Арбат, который помнят москвичи. Например, что-то монстроподобное выросло напротив ресторана «Прага» — это строение не вписывается в образ улицы. Мне хотелось бы снова превратить Арбат в «интеллигентную» улицу, какой она была раньше, когда притягивала культурную часть населения, и я с удовольствием бы выполнил эту работу.

Фирма «Инпредстрой»
121099 Россия, Москва, Смоленская пл., 8/12
Тел. (095) 241-7243
Тел. /факс: (095) 241-9693
E-mail: host@inbox.ru