Объекты «СамараТИСИЗ» простоят сто лет… если рекомендации выполнены

Две главные проблемы строительства в Самаре и ее окрестностях, характерные, впрочем, и для других регионов, — бессистемность застройки и ослабление контроля за ключевыми этапами производственного цикла в строительстве. Их решение — это наведение порядка в использовании земельных ресурсов и восстановление системы контроля. Хотя «СамараТИСИЗ» (трест инженерно-строительных изысканий) не занимается распределением земельных ресурсов, а предписания треста носят рекомендательный характер, специалисты этой организации играют весьма важную роль и в «вопросе о земле», и в вопросе безопасности строительства, обеспечивая информационную поддержку всех участников процесса. О том, чем живет ведущая изыскательская организация Самарской области, рассказывает генеральный директор предприятия Андрей Иванович ИШУТИН.

Не сладкая,  но удавшаяся карьера

— Я родился в 1962 г., в Липецкой области, — начинает рассказ наш собеседник. Закончил Московский топографический политехникум в 1981 г.и Государственный университет геодезии и картографии в 1994 г. Пятнадцать лет проработал в экспедиции № 124 предприятия № 18 Главного управления геодезии и картографии при Совмине СССР; задачами были топогеодезические съемки Среднего Поволжья. В 1998 г. оказался здесь, в самарском тресте инженерно-строительных изысканий, в качестве главного геодезиста комплексного отдела центрального производства. В 1999 г. был назначен на должность главного инженера, в 2001 г. — генерального директора.

Начало моей трудовой деятельности в ТИСИЗ совпало со значительными организационными и производственными трудностями. Объемы строительных работ, а, следовательно, и задач, которые решал ТИСИЗ, резко сократились. Численность треста составляла порядка 300 человек, и я понял, что компанию при существующих затратах сохранить не удастся.

Передо мной встала очень тяжелая задача сохранить трест ценой сокращения части коллектива, и мы сократили численность сотрудников до 160 человек под выполнение реальных объемов работ. Трудность сокращения состояла в том, что на тот момент «школяров» и балласта в компании не было, все изыскатели были заслуженными людьми, и надо было выбирать из лучших.

Надо сказать, что люди — особенно когда улеглись эмоции — отнеслись к решению с пониманием. Со временем они нашли себе работу. Многие, кто вышел тогда из треста, ведут сегодня самостоятельную предпринимательскую деятельность, в том числе выполняют изыскательские работы. Мы не считаем их конкурентами, скорее — коллегами и лишь призываем к цивилизованному, корректному поведению на рынке.

Однако постепенно возникла следующая проблема. Когда мы сокращали численность, то оставили наиболее опытных сотрудников — а трест существует 42 года — поэтому значительная часть коллектива подходит к пенсионному возрасту или уже перешла его. С середины 1990 гг. изыскательская профессия среди молодежи потеряла престиж, начался спад набора в наши учебные заведения. Мы, сохраняя наиболее опытную часть коллектива, рассчитывали тогда на последующий приток молодых специалистов, но, как выяснилось, несколько просчитались… Тем не менее сегодня, когда мы уже не только стабильно обеспечены работой, но и начинаем постепенно не справляться с объемами (что очень радует), наметился приток молодых кадров, что придает динамику работе предприятия, и весь коллектив при появлении энергичных сотрудников начинает работать расторопнее. Молодые ребята приходят к нам, как правило, после Энергетического колледжа и Архитектурной академии г. Самары. Многие ребята со среднетехническим образованием стараются продолжить заочную учебу в высших специальных учебных заведениях, так как это позволит им в будущем увеличить свой заработок, а таких сейчас больше половины.

Капитализм — это учет

— Какие заказы и заказчики помогли преодолеть кризис?

— До кризиса трест занимался в основном изысканиями для строительства: они составляли до 90% наших работ. Всего было три основных направления: инженерно-геодезические, инженерно-геологические и землеустроительные работы. Также вели наблюдения за ответственными технологическими объектами Самарской области, например, контролировали осадку конвейеров ВАЗ и оборонных предприятий, мощностей нефтехимических заводов.С началом «перестройки» эти заказы сократились: строить стали меньше, некоторые производственные предприятия остановились, на других эксплуатационные службы перестали контролировать процесс осадки. Но нас выручила земельная реформа. В тресте была создана служба, которая занялась формированием земельного кадастра. По линии Земельного комитета Самарской области мы получили большие объемы работ. В комплекс входила инвентаризация земель в области и городе. Мы выполнили инвентаризацию земель Октябрьского, Самарского районов г. Самары, в области —г. Отрадного и Безенчукского района. Формировали земельный кадастр, а также выполняли так называемую локальную инвентаризацию земель, обеспечивая информационную поддержку юридических вопросов землепользования.

По мере активизации строительной деятельности в области вернулись к изысканиям для нужд строительных компаний. Многие строительные фирмы стали обращаться в нашу организацию с просьбой выполнения инженерных изысканий, так как знают, что в тресте с 40-летним опытом работы можно получить достаточно грамотное подробное заключение.

— А каковы резервы снижения стоимости на эти работы?

— Если говорить о скрытых резервах снижения стоимости, то в первую очередь нужно учитывать, что специалисты Треста знакомы с полным циклом проведения изыскательских работ, поэтому клиент, обратившись к нам, может рассчитывать на полный комплекс обслуживания. Многие вопросы распределения земли, особенно передача ведомственных земель, пока не отработаны. Мы же, обладая хорошими служебными связями с «Роскомземом», постоянно получаем циркуляры, новую ведомственную документацию. А их идет столько, что даже мы не всегда успеваем среагировать вовремя, и бывает, что работы уже выполнены, а новая инструкция заставляет работать. Как бы то ни было, наша документация в наибольшей степени соответствует требованиям как местным, так и федеральным. Кроме того, мы способны оказать действенную консультативную помощь в решении земельных вопросов с местными властями. Все это — возможность сократить и время, и средства.

Другой важнейший резерв снижения стоимости — это техническое перевооружение изыскательских работ. С начала 1990 гг. техника, особенно в инженерно-геодезических изысканиях, резко шагнула вперед. Первая волна технического перевооружения прошла, когда начал приватизироваться наш ВПК. В СССР была создана глобальная система спутниковой навигации, аналогичная европейским и американским. Техника была очень хорошая, однако для гражданского применения не использовалась.С приходом «перестройки» она стала доступна и для гражданских пользователей. Затем появились доступные по стоимости зарубежные предложения. Сегодня для полевых работ мы используем и геодезическую спутниковую навигационную аппаратуру, и электронные тахеометры. Чисто оптических приборов, с которыми привыкли представлять геодезиста, у нас уже не осталось. Такая аппаратура резко поднимает производительность труда, а следовательно, отражается на стоимости. Автоматизация коснулась и камеральных работ — с развитием вычислительной техники мы получили большие возможности по компьютерной обработке полевых данных.В Тресте имеется метрологическая лаборатория средств измерений, аккредитованная Госстандартом РФ.

Но должен отметить, что эта техника — «палка о двух концах». Геодезист уже может не знать всю последовательность действий, а лишь квалифицированно нажимает на кнопки и снимает показания. Это приводит к утрате квалификации, но мы следим за профессиональным уровнем сотрудников, потому что они должны знать основы профессии. В этом отношении я против излишнего разделения труда, когда один проводит полевые работы, другой камеральные исследования, третий вычерчивает схемы… В изыскательских работах есть такие тонкости, которые могут потеряться при организации «конвейера» — вся наука на самом деле построена на интуиции, на теории ошибок. Тем более что с единым специалистом удобно работать проектной группе: мы дали заключение по изысканиям, но проектировщик уточняет, переспрашивает, консультируется.

Еще одна возможность сократить стоимость работ — использование территориального архива инженерных изысканий, который находится в Тресте. Когда заказчику необходимы сведения об участке, мы можем поднять архивные данные и предоставить справки. Хотя справки предоставляем на платной основе, это существенно дешевле, чем проводить в полном объеме новые геологические исследования…

— Малые компании зачастую жалуются на недоступность архивов, которые хранятся под контролем крупных трестов…

— Архив является федеральной собственностью. Мы занимаемся его ведением и обслуживанием и имеем право пользоваться его данными, так как он на 90% состоит из материалов изысканий, выполненных специалистами самого Треста. Но надо понимать, что мы несем затраты на его хранение (а хранилище занимает более 150 кв. м), обеспечение пожарной безопасности. Значительное время отнимают работы по сведению электронной базы данных. Мы не препятствуем использованию архива, но берем за справки плату, которую, кстати, сформировали не мы, а Госстрой: аналогичные территориальные государственные архивы есть в каждом субъекте Федерации.В общем, за счет архива можно сократить 30–50% стоимости работ в зависимости от объекта. Но хотя бы одну разведывательную скважину делать желательно, потому что геологические условия могут меняться.

Тревожная почва Самары

— А есть ли такая сильная необходимость в детальных исследованиях? Ведь известно, что сейсмологи зачастую стремятся завысить сейсмичность района (даже стоящий на гранитном монолите Петербург пытались отнести к 8-балльной зоне) — это позволяет создать еще одну инстанцию по экспертизе… Почему инженерно-геологические работы в Самаре необходимы не за страх, а за совесть?

— Действительно, геология меняется относительно медленно, поэтому данные исследований сохраняют актуальность долгое время. Но Самара и Самарская область расположены на территориях, для которых характерны мощные пласты осадочных пород — известняков. А в них развиваются карстовые процессы: вода вымывает пустоты, это проходит незаметно для поверхности, но несущая способность грунтов изменяется, в результате могут возникать осадки и обрушения. Существует даже понятие «карстовых землетрясений». Отслеживать эти процессы на всей территории практически невозможно, поэтому при желании инвестора строить высотное здание нужно обязательно проводить исследования территории, а затем следить за осадками и в процессе строительства, и в процессе эксплуатации здания.

Важно добавить, что на геологическую обстановку в Самарской области влияет и хозяйственная деятельность. На севере области находятся нефтепромыслы; чтобы извлечь нефть, в пласты закачивается под давлением вода. Это сказывается на геологии, поэтому возможны землетрясения (город Нефтегорск, действительно, иногда встряхивает). Изменяется гидрогеологическая обстановка и под воздействием волжского энергетического каскада. Наконец, сам город стоит в районе тектонического разлома плиты, который проходит почти параллельно руслу Волги. Таким образом, возможность землетрясений в Самаре вполне реальна, и по полученной карте мы находимся в 7–балльной зоне по шкале Рихтера сейсмики, что, разумеется, нужно учитывать в проектах зданий, особенно высотных.

«Недобрые самаритяне»

— Есть и другая проблема. Сегодня берега Волги — а это наиболее привлекательные территории для жилищного строительства — застраиваются достаточно бессистемно. Землепользователи зачастую не только не обращаются за выполнением изыскательских работ, но не имеют даже прав на застройку. По землеустроительным нормам в зоне 500 м вокруг Волги строительство вести не следует вообще, тогда как сегодня в некоторые коттеджи можно буквально вплывать на яхте. Не хотел бы вызывать панику, но при плотной застройке береговой линии, в результате увеличения нагрузки на берег, здания могут начать сползать.

Проблема «самостроя» в городе и области даже шире. У нас много объектов инфраструктуры — железнодорожных линий, нефте- и газопроводов. При каждом создавалась зона отчуждения. Но еще до перестройки в этих зонах возведены здания, сооружения, в том числе жилые дома, и как сегодня быть с этим самостроем, совершенно непонятно… Да и что касается застройки берегов Волги, проблема была заложена еще в советские времена — не нужно было строить на берегу Волги пивзавод «Жигулевский», да и другие предприятия…

— Частная застройка — полбеды, заказывают ли качественные изыскательские работы профессиональные строительные компании, особенно при строительстве высотных зданий и сооружений?

— Те, с кем мы сотрудничаем, — да, поскольку мы гарантируем, что объекты, где работал «СамараТИСИЗ», простоят долго, если, разумеется, четко выполнены наши рекомендации. Если проект рассчитан на 100 лет, то объекты простоят 100 лет. Хотелось бы пожелать, чтобы надзор за всем процессом, от изысканий и проектирования до строительства и эксплуатации, проводился более четко, и у недобросовестных строителей было меньше возможности съюлить. Сегодня, при общей разобщенности строительного комплекса и малочисленности контролирующих органов, приходится полагаться на совесть изыскателей и проектировщиков. Хорошо, если совесть есть,а если она задавлена звоном кошелька? Поэтому в вопросах контроля за соблюдением наших рекомендаций мы рассчитываем на себя, оказывая — при желании клиента — контроль на площадке. Наши геологи регулярно выезжают на площадки, особенно на стадии подготовки котлована и фундамента, консультируют строителей.

ОАО «СамараТИСИЗ»
443110 Самара, ул. Ново-Садовая, 44
Тел./факс (8462) 34-6870
Тел.: (8462) 34-6862, 34-6829
E-mail: tisizsekretar@mail.ru