«Просто выжить», или Ответ, которому не нужно верить

Рука не поднимается написать, что «Реверсия» — фирма «новая» или «молодая». Хотя название это возникло примерно год назад, ее руководитель уже двадцать лет как работает на производстве, а реставрацией и воссозданием металлодекора из них занимается последние десять лет. Под его началом — энергичная команда людей, умеющая работать в условиях, в которых могут выжить только специалисты.

Начнем с конца. В завершение разговора мы спросили у нашего собеседника, генерального директора компании «Реверсия» Александра Ивановича Савина, какова основная цель, стоящая перед организацией. До этого мы долго, часа полтора, беседовали о том, каково приходится на рынке реставрационных работ, когда юбилейная суета сменилась малоденежным затишьем, поменялось поколение начальников, отвечающих за культуру и реставрацию, растут цены на металл и энергию, а за ними растет инфляция… В ответ кратко прозвучало «выжить». Но, по правде говоря, мы этому ответу не поверили, потому что компания уверенно поднимается и можно с большой долей вероятности предсказать, что уже скоро — хотя и в нише, хотя и в регионе — но будет крепко удерживать свои позиции. Почему?

Конечно, редкий заказчик торопится платить вперед — денег сегодня не хватает, а реставрировать надо многое. Но фирма в состоянии кредитовать выполнение заказа, а значит, с оборотными средствами уже более-менее всё в порядке. Конечно, за новой организацией пока нет большого послужного списка, но таковой есть у ее работников. Конечно, не хватает кое-чего из оборудования, но есть список заводских телефонов, и любой заказ может быть размещен на какой-то из дружественных заводских площадок города. Кстати, литейка в «Реверсии» уже одна из лучших в регионе. И пусть пока еще немногие потенциальные заказчики знают об этой компании, но на весьма профессиональном уровне сделаны ее рекламные буклеты, формируется отдел продаж, продолжается работа в престижном Павловском парке. Конечно, недешево стоят энергоресурсы, покупаемые у крупного комбината. Но территория, за которую пришлось отрабатывать, выполняя заказы завода, сегодня выкуплена в собственность. Конечно, не блещет иноземной новизной парк станков, горят при двухсменной эксплуатации углошлифовальные машинки — все заработанные средства реинвестируются в оборудование. Не случайно с профессиональным вкусом собеседник рассказывает нам о плазмотроне — дорогостоящей чудо-машине, которая по программе ЭВМ может вырезать из металла любое кружево. Плазмотрон остался у бывшего компаньона, но — кто знает — не исключено, что рано или поздно у «Реверсии» будет не хуже. И не российский, который знающие люди покупать не советовали, а импортный — надежнее. Ведь уже есть в распоряжении компании и немецкие аппараты для электростатической покраски, защищающей сталь и чугун от коррозии, и пять автономных сварочных постов с генераторами HONDA, которые могут быть развернуты в местности, электрифицированной не более чем при императоре Павле. Когда мы обсуждаем проблему нехватки инструмента, наш собеседник замечает: «Инструмент покупаю только дорогой, профессиональный».

Да нет, не в инструменте дело. А важно то, что после дружеского расставания  и раздела имущества с бывшим компаньоном из фирмы за новым директором отправилась крепкая, слаженная команда специалистов. Цеховые рабочие, литейщики, кузнецы. Понимали, что на первых порах с зарплатой будет непросто, но были готовы потерпеть. Пока еще каждое увеличение штата становится событием: так, потребовалось приобрести работников «конторы», обслуживающей новое юрлицо. Нет еще собственного архитектурнодизайнерского отдела, но сами работники все время ищут новые дизайнерские и технологические решения.

Например, получив на реставрацию фигурки «Собачка, держащая трость» и фонтан «Путти», научились отливать их в чугуне. И сейчас чугунные собачки и путти готовы атаковать розничный рынок. Может быть, пока и не ждет суровая розница эту собачку. Хватает силуминовых, гипсовых, пластиковых, да и чугунных поделок производства Тайваня, Италии, Испании. Казалось бы, тот же металлический блеск — но, знаете ли, лишь при попытке переставить фигурку с места на место ощущаешь эту приятную тяжесть настоящего, неподдельного чугуна: ни гипс, ни легкий сплав не дадут этого ощущения статики, притворившейся динамикой… «Надо выходить на рынки, показывать, предлагать, — замечает Александр Иванович. — Сейчас расширяю отдел продаж, взял нового парнишку: посмотрю, будет ли толк». Другие ниши розничного рынка — оградки, элементы садовой мебели, решетки для загородных домов. Но к розничному рынку наш собеседник относится с легким раздражением: не всегда заказчик может оценить класс работы, понять разницу между обычным и высокоточным литьем, недорогой поделкой и классной работой. И потом, интересно работать над сложными задачами, а розница — это всегда поток. Впрочем, среднюю серию компания вполне готова выдержать, поэтому типовая решетка для периметра какого-либо из садово-парковых ГМЗ «Реверсии» вполне по силам.

Кстати, еще о несовместности реставрации с иными стихиями: привычка к реставрационной работе приводит к тому, что негласные стандарты качества переносятся и на обычные изделия, когда таковыми приходится заниматься. На тыльной стороне обычной пожарной лестницы, сваренной из номенклатурного стального прутка-«квадрата», рабочий сбивает зубилом капли металла со сварного шва. На вопрос генерального «зачем?», тот отвечает: «Но Вы же требуете качество». «Неудобно было объяснять, что не обязательно в данном случае делать произведение искусства»… В общем, чтобы коллектив не отучался от перфекционизма, выработанного за десятилетний опыт реставрации, лучших работников приходится отстранять от заказов, не связанных с реставрацией: привычкой к качеству рисковать нельзя.

Идут и постоянные технологические поиски. Взять, к примеру, защиту от коррозии. Оказывается, задача весьма непростая: аппаратура электростатической покраски хороша на стандартных поверхностях, но при окраске волюты сложной формы какие-то поверхности неизбежно окажутся не защищены. Их надо тщательно красить вручную, а это может привести к браку. Пробовали специалисты «Реверсии» и холодное цинкование. Где-то оно себя показало, хотя пока к нему относятся с недоверием: пусть покажет себя в нашей атмосфере и климате. Тем более, что кое-где от него отказался заказчик: в частности, нельзя использовать цинк на защищающих деревья приствольных решетках — и так хватает чуждых солей металла в земле. Горячее же цинкование — удовольствие дорогое: примерно 23 рубля за кг изделия (а изделия тяжелые). Впрочем, если съездить в Выборг, то можно найти по 19 руб., и оказывается, что выгоднее отвезти изделия на оцинковку туда, к финской границе. И так далее…

А вот другая история. Потребовалось надежно приварить чугунные розетки к стальным прутьям одной из петербургских решеток сада «Олимпия». В принципе, и в НИИ им. академика Патона, и в нашем НИИ сварки (на Литовской улице) эту задачу решают. Но на практике подобрать электроды и режимы совсем непросто. Не теоретически, а практически задачу пришлось решать экспериментально: на рынке искали электроды, варили, а научный руководитель этих исследований, впоследствии генеральный директор, лично ходил и отбивал розетки молотком. Научились, сделали — стоит решетка. «А сейчас, — говорит наш собеседник, — можем выполнить практически любую сварку».

А вот другая задача — уже на знание специфики не материала, а социума. Металлодекор мостов Павловского парка — это сочетание чугуна и бронзовых декоративных деталей. Но можно ли выставить на обозрение разношерстной публики «цветной металл»? Вот и приходится, изготовив медные украшения, красить их тем же цветом, что и чугунную основу решетки — может быть, не догадаются сборщики металлолома. Интересуюсь: «А может быть, надо было сразу все сделать в чугуне?». «Может. Мы тоже об этом думали. Но прогресс-то должен быть? Руководство ГМЗ решило, что пусть лучше будут медные украшения. Во-первых, охрана в парке уже появилась. А во-вторых, стоят же в Стокгольме позолоченные скульптуры, их никто даже руками не трогает. Кроме русских».

Впрочем, кое-где замена допустима. Так, Павловские вазоны для цветов, окружающие дворец, исторически были изготовлены из дерева, но подлинники приходится менять раз в 5 лет. Как ни дорожи исторической правдой, а логичнее заменить их на силуминовые, и сейчас идет подсчет стоимости этой работы. Тем более, что многие изделия в Павловске уже реставрируются повторно, после воссоздания предшественниками-реставраторами. Тумбы ограждения одного из мостов были украшены рельефными рыбками — почти все они были в трещинах. Специалисты уже прикидывали, каково будет заваривать подлинных рыбок, зашлифовывать швы. Но после снятия краски и коррозии оказалось, что рыбки уже силуминовые, то есть новоделы, и (вспоминает наш собеседник с явным облечением) их сделали заново. Не так получилось при реставрации Большеохтинского моста. «Приехали специалисты КГИОП, говорят: «Александр Иванович, мы понимаем, что от архивольта 90% восстановлению не подлежит. Но сделай так, чтобы 10% остались для исторической памяти». Сделали, хотя и смеялись соседи-заводчане: непосвященным казалось, что металлолом реставратор везет на территорию».

О пожеланиях заказчикам наш собеседник тоже говорит кратко: «денег». Ведь работы — море разливанное, и многое из начатого до конца не доведено, а иное и не начиналось. Не восстановлена вторая деревянная беседка у Розового павильона. Ждут денег и реставраторов Мраморные ворота напротив станции «Павловск» — пока восстановлена лишь одна секция. Хотелось  бы верить, что предстоит потрудиться и на Этюпских воротах. А дальше можно поработать и в Гатчине, и в Ораниенбауме, — где еще только не ждет реставраторов чугунное кружево металлодекора.

В общем, позволим себе не поверить, что фирма просто выживает сегодня. Она работает, творит, ищет, воплощает. Символична деталь: компрессор на производстве стоит более мощный, чем нужно. Может быть, скоро его будет уже не хватать?