МИНИСТР КУЛЬТУРЫ РФ М. Е. ШВЫДКОЙ: ТЕНДЕР ЛУЧШЕ ПРОСТОГО ЧИНОВНОГО СВОЕВОЛИЯ

С Министром культуры РФ М. Е. Швыдким мы познакомились в горячие дни празднования 300-летия Петербурга. Имея непосредственное отношение к подготовке и проведению празднования юбилея, он катастрофически, фатально, не располагал временем. Сказать по совести, было бы лучше записать это интервью не в конце мая, а где-то в июне или июле... В этом мы убедились во время беседы, на которую все-таки его уговорили. Поминутно звонили два радио- и три обычных телефона, входили и выходили люди, мелькали бумаги, на которые ставились печати и подписи... В день встречи с нами, где-то за час «до», министр открывал Константиновский дворец. Где-то с полчаса после нашей беседы — торжественное открытие музея Державина. Днем раньше или днем позже — сейчас хронологию уже трудно вспомнить — мы встречались и на торжественном открытии Михайловского замка, и в обновленном театре Комиссаржевской. Пользуясь временем, которого у нас теперь в избытке, и пространством журнальной «полосы», мы — редакция журнала «Федеральный строительный рынок» — публикуем здесь традиционную фразу, которой завершаем наши беседы. Тогда она не успела прозвучать, потому что собеседник мгновенно переключился с разговора на неотложные дела: «Спасибо за встречу и за интересную беседу». — Михаил Ефимович, одна из важных проблем возрождения культурного наследия — несоответствие тендерной цены, обозначенной заранее, возможному объему реальной работы. Дело не только в намеренных занижениях стоимости претендентами, но и в том, что в ходе расчисток могут быть открыты слои росписи, позолоты... Может обсыпаться ветхая лепнина — и в результате объем и стоимость работ резко возрастает... Может быть, признать практику тендеров в реставрации порочной, и отказаться от их проведения? — Действительно, прежде всего важно понимать, что определение затрат на реставрацию — это «кот в мешке». Потому что когда начинаются реставрационные работы, то лишь на практике можно понять, каков их реальный объем. Но, разумеется, опытные специалисты могут определить общий объем работ с приближением если не до запятой, то хотя бы до целых чисел, вполне внятно. И я считаю, что пока никакой альтернативы тендерам нет. Понятно, что тендер — несовершенная форма распределения средств, но она лучше простого чиновного своеволия. Впрочем, тендеры все научились проводить так, что в конечном счете побеждают те, кому хотели отдать предпочтение. Увы, это так, увы, это существует.... Но, прежде всего, у тех предпринимателей, которые проигрывают в тендерах и считают решение предвзятым, есть возможность судебного разбирательства. Во всяком случае, тендер — это более публичная ситуация, чем простое распределение средств. Поэтому я считаю, альтернативы не нужно. Решение надо искать в другом: в том, как готовить проектную документацию на реставрационные работы. Есть методики определения стоимости работ, по ним готовятся проекты, и без соответствующей документации мы не перечисляем средства. Поэтому в ходе определения стоимости работ будет можно ошибиться в большую сторону, чтобы потом сделать работу за меньшую цену. Поэтому, думаю, кроме тендеров, новых решений не нужно. — Какие работы будут приоритетны в Петербурге после юбилея? — Должен заметить, что если бы мы готовили объекты только «к юбилею», то, конечно, не завершили бы работ ни в Петергофе, ни в Царском Селе... Реставрация там велась десятилетиями. То же самое могу сказать о реставрации Инженерного замка: мы начинали ее, когда даже в перспективе разговоров о юбилее не было. Плох ли юбилей? Мне кажется, что конкретная дата подстегивает, она позволяет сконцентрировать в последние год-два средства на том или ином объекте. Но исходить из того, что можно готовить к датам серьезные объекты, неверно. Поэтому я считаю, что мы должны продолжить работы на тех петербургских объектах, которые не были завершены. Идеально было бы не уменьшать количество средств, выделяемых на реставрацию. Кроме того, мы планируем, что возьмем в федеральное управление Гатчину, Ораниенбаум, Павловск и тогда попробуем увеличить объем выделяемых средств на их реставрацию. Мне кажется, что если бы Петергоф не перешел под федеральную эгиду, то довести его до ума мы бы не смогли. Поэтому все работы должны вестись не в авральном, а в плановом порядке. Что касается других городов, то приоритетным вниманием пользуются Казань, Тобольск, Томск. В случае с Томском и Казанью нас также подстегивают юбилеи, в случае с Тобольском — нет, просто уникальный «нижний» деревянный город требует к себе особого внимания. Вообще таких объектов много. Я считаю, что мы мало внимания уделяем Дербенту — удивительному, уникальному памятнику истории, впитавшему в себя тысячелетия. — Один из вопросов, который поднимает Министерство культуры — передача в собственность и последующая эксплуатация культурного наследия... — Моя позиция очень проста. Самый плохой собственник — это государство, в случае, если речь не идет о музеях или известных театрах. Если посмотреть на ситуацию, которая существует в стране в настоящее время, то она свидетельствует о том, что государство — собственник неэффективный. Тот факт, что за последние 50-60 лет нам приходится не в первый раз заниматься капитальным ремонтом и реставрацией этих объектов, свидетельствует о том, что рачительность здесь невысока. Моя позиция — можно спокойно передавать памятники искусства в частные руки, но нужно выставлять очень жесткие требования к пользователю. Моя позиция состоит даже в том, что можно памятники отдавать бесплатно — если пользователь готов заниматься их реставрацией, вкладывать деньги. Нам надо сохранить памятники, но у государства нет денег на такое количество зданий, какое мы имеем. Мы идем по Петербургу и видим — где «частник» взял в свои руки памятник, он с ним работает. И, если речь идет о спасении наследия, то в ряде случаев можно его отдавать за символическую цену — за рубль, за факт принятия ответственности на себя. Другой вопрос, что «частник» зачастую работает варварски, разрушает его культурный, исторический облик, и здесь государство должно выставлять жесткие требования, поэтому важен контроль за использованием. Конечно, сейчас за контроль приватизации памятники между разными чиновниками идет битва, но речь преимущественно идет о том, в какие бюджеты пойдут средства. Поэтому я считаю, вопрос в том, что государство должно контролировать эффективность... даже не эффективность, а культуру использования собственности. Потому что если мы хотим сохранить памятники, то должны принимать радикальные меры в первую очередь в Санкт-Петербурге. Здесь огромное количество доходных домов, разных, принадлежавших некогда частным людям — и государство не сможет освоить этого никогда. И не продаст, потому что продавать некому... У людей могут быть деньги на реставрацию, но может не быть денег на ту цену, что называет государство сейчас. И мы должны выбрать — либо мы хотим иметь сохраненные памятники, либо мы еще раз попытаемся набить казну копейками, но памятники останутся нетронуты и продолжится их разрушения. — Какое впечатление произвел на Вас отреставрированный театр Комиссаржевской? — «Комиссаржевка» — законченный объект, который замечательно вписался в Пассаж, и сейчас наконец открылась красота этого здания. Это один из уникальнейших театров. Думаю что радуется не только публика, но и артисты: ведь они на несколько лет лишились своего дома и не могли играть на своей любимой сцене. Театр Комиссаржевской — это один из уникальных творческих организмов. Все знают, что это театр, где работала великая актриса, где ставил Мейерхольд. Театр, который работал в городе всю блокаду — это актерский подвиг. Здесь много лет трудился и ставил свои замечательные спектакли Рубен Сергеевич Агамирзян. Повторю — для российской и петербургской культуры театр Комиссаржевской — это уникальный организм, который дарит публике настоящее искусство. И сегодня я счастлив, что мы имеем возможность порадоваться замечательному зданию. — А музей Державина? — Что касается музея Державина, там еще много работы, требуется уточнить целый ряд фактов, методик. Кроме того, это не только сама усадьба, но и объемный парк, и там везде много работы. Но важно, что с этим объектом восстанавливается историческая справедливость в отношении не только самого Державина, но и всей русской литературы XVIII столетия. Самое главное — он вернет нас к пониманию того, что такое XVIII век для России, что такое Державин для России, и кто мы такие есть, коль скоро старик нас «сходя в гроб, благословил», то мы должны соответствовать его величию. Я думаю, что в Петербурге русскую культуру той эпохи сильно недооценивают, предпочитая ей рубеж XVIII и XIX века, ведя отсчет с Пушкина. Но то, что закладывалось в русской культуре XVIII века — это некий наиважнейший фундамент для всего понимания русской действительности. Духовные свершения, которые поразили мир во второй половине XIX столетия, были бы невозможны без понимания того, что происходило в русской культуре веком раньше. Я был очень рад увидеть эти стены отреставрированными, прекрасно понимаю, какой ценой они дались всем — и руководству музея Пушкина, и руководству всех организаций, которые вели реконструкцию и строительство. Искренне признателен городским властям и советского периода (имею в виду В. И. Матвиенко, которая нашла в себе силы отдать это здание музею Пушкина) и современным — В. А. Яковлеву, который помогал реконструкции этого здания. Очень признателен нашим коллегам из Казани, которые поделились своими сокровищами; кое-что из экспонатов дали и москвичи. — Одна из проблем Петербурга, да и мегаполисов вообще — сокращение площади «зеленых пятен», которые постепенно превращаются в «пятна застройки». Каким образом формулируется политика Министерства культуры по этому вопросу? — Во всем мире существуют экологические нормы, которые следует соблюдать, в том числе в таких больших городах, как Петербург и Москва. В Петербурге ситуация с парками особенно тяжела, поэтому каждое дерево должно быть на счету. Петербург вообще очень уязвим с точки зрения «зеленых зон», и летом в городе тяжело дышать. Минкульт отслеживает состояние парков, особенно тех, что являются городскими раритетами. Скажем, даже такие вещи, даже как смена ландшафта, породы дерева на Патриарших — было для нас существенно. Поэтому я считаю, что Министерство должно этим заниматься, мы занимаемся музеями — заповедниками и охранными зонами. — Один из наших парков, Московский парк Победы, «под горячую руку» едва не был превращен в торговое поле. Однако это — место массового захоронения погибших в блокаду ленинградцев... — Да, я знаю о трагедии блокадного крематория... Все попытки вести там торговлю и тому подобное — неуважение к погибшим, и такое отношение в городе, пережившем блокаду, невозможно и недопустимо. Поэтому я думаю, что городские власти должны изыскать возможность сделать так, чтобы память погибших была достойно увековечена. Беседовал Алексей КОМОЛЬЦЕВ ШВЫДКОЙ Михаил Ефимович, Министр культуры Российской Федерации Доктор искусствоведения, профессор, академик Академии гуманитарных наук, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, член творческих союзов (писателей России, театральных деятелей, журналистов и др.). Родился 5 сентября 1948 г. в г. Канте (Киргизская ССР). Окончил Государственный институт театрального искусства (ГИТИС) по специальности театроведение. Начало трудовой деятельности в 1973 г. связано с журналом «Театр», в котором М.Е.Швыдкой проработал 17 лет — корреспондентом, старшим редактором, ответственным секретарем, зам. главного редактора. С 1991 по 1993 г. — генеральный директор Редакционно-издательского комплекса «Культура», а с 1993 по 1997 г. занимает пост заместителя министра культуры Российской Федерации. В 1997 г. М.Е.Швыдкой становится главным редактором и зам. председателя ВГТРК, создает телеканал «Культура», который стал одним из самых удачных проектов российского телевидения. За организационно-творческую деятельность на канале «Культура» награжден Государственной премией Российской Федерации (1999). В мае 1998 г. становится председателем ВГТРК, где он проработал до февраля 2000 г. С этого времени М. Е. Швыдкой — министр культуры Российской Федерации. М. Е. Швыдкой широко известный театровед, автор книг «Драма, театр, жизнь», «Секреты бродячих комедиантов», многочисленных статей в академических и периодических изданиях России, США, Германии и др. стран, публицист, телеведущий. Ведет курс в ГИТИСе, выступает с лекциями в зарубежных университетах (Йель, Стенфорд и др.). Награжден орденами Российской Федерации, Франции, Польши. ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА КУЛЬТУРЫ РФ Н. Л. ДЕМЕНТЬЕВА В огромном количестве проблем по сохранению культурного наследия, которые сегодня решает Министерство культуры РФ, одна из важнейших — передача памятников частным инвесторам. Этот вопрос до сих пор еще не решен на законодательном уровне: хотя в Законе об охране памятников прописаны статьи о том, что памятник «с обременением» может быть передан в частные руки, этот порядок приостановлен поправкой, которую приняли депутаты. Думаю, что эта поправка была сделана в основном под давлением московского лобби. Но мониторинг культурного наследия не только Москвы и Петербурга, но и городов за Уральским хребтом, в Сибири, таких как Томск, Иркутск, Красноярск, с их исторической деревянной застройкой показывает, что государство не может сегодня реставрировать и содержать все памятники архитектуры и истории. Кроме памятников архитектуры, есть много зданий рядовой застройки, где жили те или иные исторические личности. Эти памятники тоже внесены в охранные списки и не подлежат реновациям без разрешения местных инспекций по охране памятников, а в случае сложных реставрационных решений — без обсуждения на федеральном научно-методическом совете при Министерстве культуры РФ. Мы крайне заинтересованы в разграничении собственности, в том, чтобы наиболее выдающиеся памятники переводились из муниципального ведения в федеральное, а более рядовые — напротив, в муниципальное, но со всеми необходимыми актами, обременениями и детальной фотофиксацией... Но при этом надо понимать, что сегодня наше богатейшее наследие на бюджетные деньги поднять невозможно. Уже есть примеры, когда крупные российские инвесторы — холдинги, финансовые группы, банки — хотели бы заняться реставрацией усадеб Подмосковья, Тульской, Тверской области, Северо-Запада. Но пока они не могут это сделать, потому что не может быть правильно оформлена соответствующая документация, включая землеотвод. Мы заинтересованы и в том, чтобы эти проблемы были решены быстрее, и будем обращаться к новому составу депутатов, чтобы отменить соответствующую поправку. Чем быстрее заработают механизмы передачи собственности в частные руки, тем надежнее мы сохраним историческое наследие и столиц, и малых и средних городов России. У нас есть предварительные договоренности с администрацией Петербурга о том, что постепенно ряд объектов города будет переведен в федеральное ведение. Несправедливо, что Царское Село и Петергоф являются объектами федерального подчинения и получают большие средства на реставрацию, а Павловск, Гатчина, Ораниенбаум вынуждены довольствоваться лишь средствами из местного бюджета. Но это переподчинение должно пройти постепенно, оно требует больших согласований не только внутри Министерства культуры, но и ряде других министерств, а также на местах. Что же касается реставрационных работ на Казанском соборе, они должны вестись лишь в соответствии с методиками, разработанными Министерством культуры. При этом необходимо в первую очередь решить неотложные вопросы, связанные с гидроизоляцией. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КГИОП, НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ ПО ОХРАНЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЮ ПАМЯТНИКОВ ОЛЬГА ВЛАДИСЛАВОВНА ТАРАТЫНОВА — Совместно с Министерством культуры РФ нами разработан четырехлетний график реставрационных работ по Казанскому собору. Первым делом необходимо провести реставрацию кровли и фундаментов, затем настанет очередь фасадов. Но эти планы осуществятся лишь в случае достаточного финансирования. На этот год мы просили порядка 50 млн. рублей, но выделено лишь порядка 13 млн. руб. Эта сумма покроет задолженность по уже выполненным работам. Поэтому продолжение работ будем планировать в зависимости от сумм, поступающих из федерального бюджета. Говорить о реставрации фасадов пока рано — эти работы потребуют не менее 100 млн. руб. Сейчас мы отработали оптимальную методику реставрации стен Казанского собора. Безусловно, определенный опыт аналогичной работы сейчас получен на реставрации Константиновского дворца, где имеются туфовые галереи. Но объемы работ там гораздо меньшие, чем на Казанском соборе. Поэтому, когда речь пойдет о тендере на проведение работ, будет необходимо убедиться не только в умении специалистов компании работать с камнем, но и в способности компании выполнить крупные объемы работ. Не исключено, что речь пойдет о консорциуме реставрационных компаний. Облицовка — это работа высокой квалификации, которая потребует привлечения большого количества специалистов узкого профиля. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (1996). Родилась 6 сентября 1945 г. в г. Самаре. Окончила исторический факультет Ленинградского государственный университета. Работала в Саяно-Тувинской экспедиции Института археологии АН СССР (1966 —1972), старшим консультантом Ленинградского отделения ВООПИиКа (1973 —1977), главным хранителем филиала “Орешек” Музея истории Ленинграда (1977—1979), начальником Ленинградской областной инспекции охраны памятников истории и культуры (1979—1987). В ноябре 1987 г. решением общего собрания трудового коллектива избрана директором Государственного музея истории Ленинграда. С августа 1997 г. назначена министром культуры Российской Федерации, с октября 1998 г. — первый зам. министра культуры Российской Федерации.