ВИЗИТ ПЕТРА ВЕЛИКОГО, ИЛИ ОЧЕНЬ СТРАННАЯ ИСТОРИЯ, СЛУЧИВШАЯСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ...

ОХ, и подгулял же Государь накануне дня рождения Питербурха со своими заслуженными «птенцами»! Начали благородно, с Шереметевым, потом подъехали Брюс и Боур. За ними Репнин. Последним прибыл Меншиков — губернатор Питербурха и, по совместительству, «полудержавный властелин», демократично прихвативший с собой заморского инженера-голландца. Только Ромодановского, мастера рукоприкладства и следствий по особо важным делам, не позвали: в его присутствии у «птенцов», имеющих отношение к казне, почему-то портилось настроение. Праздник удался, хотя и повздорили. Петр посулил, что если Бог продлит ему жизнь и здравие, то «Питербурх будет другой Амстердам». А так как накануне был окончательно похоронен амбициозный проект каналов для превращения города в Венецию (неподъемный по средствам и бессмысленный с экономической точки зрения), голландец выразил сомнение в реальности очередных планов, но отведал знаменитой государевой дубины и был изгнан. «Эх, голова, голова! не быть бы тебе на плечах, если б не была так умна»,— напутствовал незадачливого инженера Петр. Чтобы исправить настроение, спалили фейерверк, припасенный ко дню рождения самого Государя. Впрочем, фейерверка государь уже не видел — сморил сон. «Кости ломаю я долотом изрядно, а не могу поломать дубиною упрямцев, — последнее, что подумал засыпающий Петр, — Лет бы через триста увидеть, какое же окно мы наладили в Европу». — Здравствуй, Петр, — услышал вскоре Государь мягкий голос Апостола Петра, покровителя города (пользуясь служебным положением, являвшийся во сне Апостол обходился без титулов). — Быть по твоему желанию, увидишь город в дни его трехсотлетия. Только ничему не удивляйся, бороды не остригай, да дубине не давай воли. Как начнешь кого учить дубиною, обратно пожалуешь. И тут же оказался Государь на набережной Невы, все такой же величавой. А так как «Петры» в камзолах, предназначенные для фотографирования с туристами, попадаются в городе в избытке, то никто его появлению особенно не удивился. Порадовался Петр великому городу. Узнал себя в прекрасном Медном Всаднике. Одобрил старательного «Петра-плотника» у Дворцового моста. Подивился фасадам, сиявшим новой краской, тротуарам, что были замощены изящным пиленым камнем. Пришел в восторг от набережных, одетых в гранит... Покосился на странную бронзовую фигуру, воссевшую на троне в Петропавловке, приняв ее издали за экспонат для коллекции монстров Кунсткамеры. Сама же фортеция его порадовала: хоть и утратившая оборонительное значение, она смотрелась вполне внушительно... Особенно Государю понравились мосты. Не вдаваясь в расспросы, сметливый Петр подробно изучил рекламный щит с фотографией разведенной переправы и оценил остроумие идеи. Но что его не устроило вовсе — это самодвижущиеся экипажи, по-нашему автомобили. Потому что, как это часто случается, вдоль набережной, а также «Невской першпективы» стояла длинная, чадящая угаром гудящая автомобильная пробка, которая своим видом напомнила Петру обоз русской армии после разгрома под Нарвой... Государь быстро выяснил причину — явно не хватало мостов. Обменял серебряный рубль с собственным изображением на карту и начал изучать ее, двигаясь своим размашистым шагом к невской излучине, где стоял в лесах Смольный собор. «Почему бы, скажем, здесь не выстроить мост?» — вслух подумал он. — Почему бы, государь Петр, не достроить еще моста два-три, чтобы проезд по городу был свободнее? — услышал он вдруг голос с сильным шведским акцентом. Швед неприкаянно ходил по набережной и явно не находил, к чему приложить трудолюбивые руки. — Немец ты или, может быть, китаец? — довольно спросил Петр, угадав по акценту происхождение собеседника (он недолюбливал шведов из-за проблем с Карлом XII, хотя и считал их своими учителями). — Впрочем, неважно. Вижу, что сметлив ты. Вот и строй мосты, коли соображаешь. От меня одно содействие будет. — Да желали мы, государь, мосты строить. Уже и с деньгами определились и программы составили. Да не дают сегодня Большие Начальники нам такой возможности. — Верно, много казны запросили? — притворно ласково поинтересовался Петр, отличавшийся чутьем на завышение расценок по смете. — Они же, начальники-то, просто так не будут препоны чинить. — Куда там много? И проекты сделали, как положено. И расчет окупаемости. Ни копейки лишней не берем и пользу принесли бы немалую… — тут швед издал странный звук, похожий на негодование. — Верно, мастеров добрых нет? Перевелись или за границу дали тягу? — Мастера самые опытные, все технологии отработанны. Машины есть, материалы есть. Мосты есть — уникальные! Одного не достает — совести у Больших Начальников. Им, видишь ли, тоннели подавай! — Значит, где тоннели хотят выстроить, дороги лучше, — предположил Государь. А мосты там, наверное, не поставить. В городе-то подходных путей недостает, а набережные узки. — Ах, неправда! — воскликнул швед — Как неправда? — нахмурился Петр, весь вспыхнув. — Неправда, ей-богу, неправда. Я знаю все, я все вам расскажу. Там дорогу когда еще отстроят — сто лет пройдет. А в городе подходы к Неве уже имеются хорошие. Что же с новыми дорогами, то единственную кольцевую какой год не могут сделать — денег нет. А тоннели бурить в местных условиях одно наказание. Плывуны, вода, грунт ненадежный... — Тогда тоннель сей выйдет наподобие мины, что под фортецию ведут для разрушения оной. Чем же сие лучше моста будет? — И Петр углубился в раздумья. — Навигации мосты не препятствуют, — развил свою мысль швед, — можно пролет сделать разводным или поднять высоко над уровнем воды. А тоннель? Течение и глубина Невы известно какие. Почва топкая. Углубились в землю — давайте поправку на грунтовое давление воды. Объемы бетонирования? Время на работы? Финансовые затраты? Риск аварии? Ограничение высоты проходящих автомобилей? А если пробка возникнет в тоннеле, то куда выхлопные трубы станут дымить? — Но зачем же тогда, — изумился Петр, — сие непотребство чинить? Или это для расточения казны выдумали, или амбиции какие? Может быть, Сенат на них управой будет? — Да ведь, если воеводы наши захотят, ни один проект не пройдет. Ни одной справки, ни одного аршина в землеотвод, ни документика… Законы-то писаны верно, но коли местные бояре не согласны будут, то никаких дел не справить... Одно слово: не подмажешь — не поедешь... — Всуе законы писать, коли ими играть как в карты. Когда Государь повинуется закону, то да не дерзнет никто противиться оному. Ну, поговорю я с вашим Большим начальником, — загремел Государь… И тут, словно по мановению волшебной палочки, рядом оказался Большой Начальник. Не важно, кто это был — в конце концов, Большой Начальник есть образ собирательный. Но разговора не получилось... — Почему же ты, бессовестный, — ласково начал Петр беседу, — таковое непотребство чинишь? Или, собака лукавая, в подвал к Ромодановскому захотел? — пошутил он. — Да чем же тебе мост помешал? Желаешь лихву получить, а этого не желаешь? — государь потряс свой дубовый инструмент, применявшийся для быстрого вразумления. И не сдержался, хотя и помнил о наставлении Апостола... Обрушилась с треском знаменитая сучковатая трость на бестолковую (или не в меру умную) голову, но не успела причинить вреда Большому Начальнику: невидимая рука подхватила Государя, показалось укоризненное лицо Апостола. — Страдаю, а все за Отечество! — оправдывался перед Апостолом государь, — Желаю ему полезное, но некоторые пакости деют... Врачую подданных своих примерами, врачую, да исцеление в том вижу медленное! Однако Апостол, зная бурный нрав своего любимца, не стал его упрекать, а велел лишь не ужасаться диковинным административным инициативам, а на Бога полагать надежду и на то, что в славном городе Петербурге образца 2003 года в конце концов достанет разума и у Больших Начальников... И очнулся Петр на перине, в приватном покое первого Зимнего дворца... В дурном же настроении встал Государь! Примечание. Совпадения с подлинными афоризмами Петра являются закономерностью. Совпадения с действительностью, а также классической литературой являются случайностью.