ВАЛЕНТИНА КИРИЛЛОВИЧ: «РАБОТЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВЫПОЛНЕНЫ С ЧЕСТЬЮ»

— Валентина Григорьевна, рынок реставрации на подъеме. Однако появилось много компаний, которые, по отзыву специалистов, не обладают достаточным опытом работы. На Ваш взгляд, необходимо ли усилить контроль за реставраторами? — В нашей работе есть много специфики, и подрядчиков, не знакомых именно с реставрацией, допускать на рынок нельзя. Последствия недобросовестной реставрации могут оказаться для зданий губительными. Но в настоящее время отбор компаний ведется петербургским КГИОП, где действует лицензионный отдел, ответственно подходящий к выдаче разрешительной документации. Получить тот или иной вид лицензии на реставрационные работы непросто — согласно действующему закону «О лицензировании» нужно выполнить целый ряд условий. Думаю, что этот порядок должен сохраниться и в дальнейшем, чтобы приходящие в реставрацию компании обладали реальным потенциалом и профессионализмом. — Много нареканий вызывают проблемы, связанные с распределением заказов через тендеры. Каким образом может быть усовершенствован порядок тендеров? — Проблема существует, хотя ситуация с тендерами зачастую абсурдна. Допустим, потенциальным заказчикам дают «дефектную ведомость», по которой они оценивают объемы и стоимость работ и формируют цену за свои услуги. Если расценивать работы, исходя из реальной ситуации на рынке, то все добросовестные претенденты формулируют примерно одинаковую стоимость. Но если компания недобросовестна, она умышленно недооценивает объемы работ, тем самым понижая общую цену за свои услуги. Когда тендер выигран и контракт заключен, компания-победитель находит на объекте дополнительные объемы работ, тем самым выходя на реальную цену. Но отследить и доказать это трудно, потому что реставрация — это отчасти «кот в мешке». Например, мы начинаем расчистку ровно окрашенной стены и находим под краской живопись, позолоту. Восстановить их — дорогостоящая и долговременная работа, но делать ее нужно. Конечно, участвовать в тендерах приходится, потому что другого решения сейчас нет. На это требуется много бумаги, времени. Но все же в реставрации я бы изменила подход к проведению тендеров: на уровне государства нужно искать другие механизмы. Нужно также обратить внимание на ситуацию с налогообложением малого бизнеса: недоработки механизмов взимания налогов могут привести к тому, что профессиональные, но небольшие по численности и обороту предприятия реставраторов будут разорены, от чего проиграет и государство, и отрасль. — Какие объекты, выполненные в последние годы, Вы можете отметить особенно? — Один из объектов — здание бывшего Департамента уделов на Литейном проспекте, 37, где реставрировались фасады и интерьеры. Это здание прославлено в известном каждому в нашей стране стихотворению Некрасова «Парадный подъезд». Работали мы на фасаде и в интерьерах особняка Абамелек-Лазарева, в здании Европейского университета. Также на субподряде у компании «Фасадремстрой» мы занимались реставрацией дверных проемов и полотен по всему периметру театра им. Пушкина. Кроме того, наш большой, социально значимый адрес — больница Мечникова, где выполнялась работа по реставрации фасадов, оконных переплетов. Но самый значительный объект, выполненный за последнее время — театр им. Комиссаржевской — прекрасное, необычное, хотя и очень сложное здание, где мы выступили в роли генподрядчика. Конечно, некоторые технические вопросы нас сильно беспокоили, но отступать было некуда... Совместно с рядом петербургских компаний были выполнены работы по реставрации мансарды, замене стропильной системы, восстановительные работы по интерьерам (живопись, позолота, лепка). Пришлось много поработать со старинными фотографиями, с сохранившимися документами об оформлении театра. Создана система вентиляции и кондиционирования, произведена замена инженерных систем. — Вероятно, спрос на реставрационные работы обострил проблему с кадрами? — Одно время специалистов очень не хватало, но сейчас положение начинает выправляться. К счастью, у нас в городе пока еще хватает опытных мастеров, работавших в системе объединения «Реставратор». Именно они пока еще играют основную роль в формировании профессиональной среды: опыт есть опыт. Остро стоял вопрос о переподготовке и аттестации специалистов, но ситуация стала выправляться благодаря деятельности Союза реставраторов Санкт-Петербурга. Но ситуация с молодыми кадрами беспокоит. Сейчас в Петербурге мы сотрудничаем с двумя лицеями: это «Художественный реставрационный профессиональный лицей» (директор В. И. Гаврилов) и «Санкт-Петербургский реставрационный профессиональный лицей» (директор А. Г. Гирко). Берем ребят на практику, отбираем лучших. Многие после выпуска приходят работать к нам. Однако остаются не все: кто-то не справляется со сложной работой, ведь реставрация — тяжелый и кропотливый труд. Другие стремятся продолжить учебу, получить высшее образование. К сожалению, по нашей специальности возможность получить высшее образование заочно или в вечернее время отсутствует. Но тех, кто остается, стараюсь научить работе, так что смена поколений постепенно происходит. А потом люди уже влюбляются в нашу профессию и сами не хотят уходить. — Обеспечены ли реставраторы инструментом, технологиями, информацией? — Что касается инструмента, он подбирается или изготавливается мастерами индивидуально, для себя, поэтому проблем в этом отношении нет. Что касается новых технологий, то мы предпочитаем с ними не торопиться: старые проверены временем. В Италии в одном из соборов я посмотрела на работу их реставраторов — никаких особенных новаций там нет. Те же клеи, способы приготовления смальт, руки, клещи, тигли. Реставрация — такая область, где новые технологии почти не приживаются, разве что «малая механизация» — шлифовальные машины, распиловка камня. Какая машина заменит мастера по позолоте? Больше беспокоит, что молодые реставраторы не всегда владеют именно традиционными, а не новыми методами. Одна из наших проблем — отсутствие традиционных материалов, которые иногда приходится с трудом приобретать за границей. — Если придется задуматься над поиском новых заказов, то готова ли компания трудиться за пределами города? — Объемы финансирования могут снизиться, поэтому сейчас мы рассматриваем предложения из регионов. Нельзя рисковать нашими кадрами, которые собраны с таким трудом — они должны быть обеспечены работой и зарплатой. Но я не хотела бы искать заказы вне города: сегодня огромный объем работ в Петербурге, и они должны быть выполнены с честью. Центр города — это парадные лестницы, старинные дверные полотна, окна, фасады. Думаю, что нужно особое внимание уделить театральному Петербургу: концентрировать средства и последовательно брать на комплексную реставрацию очередное здание, таким образом приводя в порядок все театры города. Ведь если распылять средства на реставрацию, выделяя всем одновременно небольшие суммы, то их хватит лишь на подновление зданий. Непочатый край работ в интерьере, есть надежда на увеличение частных заказов. Недавно пришлось работать в квартирах на Таврической, Захарьевской улицах — хозяева не уронили с потолка ни одного «сухарика». Что приятнее — сидеть в голой коробке или в красивейшем интерьере? Люди начинают относиться к истории с уважением, хотят работать и жить в красивых помещениях. — Возникает ли у нас «цивилизованный» собственник, которого можно без опаски вселять в подконтрольный КГИОП интерьер? — Конечно, собственники иногда стараются не делать того, что положено по правилам реставрации. Но я думаю, что единственный способ сохранения большинства зданий — это передача в собственность. Арендатор — это временщик, и он никогда не будет относиться к имуществу так же, как владелец. Однако нужно доработать юридические механизмы изъятия зданий из собственности, активизировать механизм контроля, хотя бы раз в год проводить осмотр объекта специалистом КГИОП. — Как Вы оцениваете перспективы рынка реставрационных работ после юбилея? — Недавно председатель КГИОП Н. И. Явейн сказал, что в течение 80 лет на реставрацию многих объектов не давали ни копейки, а теперь хотят за полгода решить все накопившиеся проблемы. На мой взгляд, мы, реставраторы, работали безо всяких юбилеев и продолжим работу. Но к 300–летию надо было начинать готовиться не за «5 минут», а за пять лет до праздника. Потому что в реставрации мешает спонтанность, работа без последовательного плана. Ведь из-за спешки страдает качество реставрационных работ. — Что пожелаете Петербургу и петербуржцам? — Хотя бы сберечь то, что уже сделано реставраторами.