«НИКА»: ВОЗРОЖДЕНИЕ ДУХОВНОСТИ

Семь лет работы «НИКИ» посвящено Всероссийскому музею А. С. Пушкина: трудами мастерской новую жизнь получили особняк Волконских со всеми примыкающими корпусами (музей-квартира Пушкина на Мойке, 12), Лицей и дача Китаевой в Царском Селе. Это сотрудничество продолжается и сейчас. В настоящее время компания «Ника» завершает комплекс реставрационных работ, начатых осенью 2000 г. в бывшей усадьбе Г. Р. Державина по наб. Фонтанки, 118. Там требовалась серьезная реконструкция здания. Компании пришлось полностью менять перекрытия, кровлю. Также необходимо было восстановить внутреннее убранство помещений, которое существовало при жизни Державина: воссоздать аванзал, Соломенную гостиную, из некоторых залов планировалось сделать три литературных салона. В особняке должен разместиться музей великого поэта и русской словесности его времени, открытие которого приурочено не только к юбилею Санкт-Петербурга, но и к 260-летию со дня рождения Гавриила Державина. Работы по реконструкции здания подходят к концу, все ближе и ближе юбилейные торжества. Есть серьезный повод оглянуться на пройденный путь, может быть, подвести какой-то итог и поразмышлять о будущем. Мы встретились с генеральным директором компании «Ника» Н. И. Комковой. — Надежда Игнатьевна, как сложилось Ваше сотрудничество с Всероссийским музеем Пушкина? — Так получилась, что я никогда не работала на частных объектах, не сделала ни одной квартиры, как-то Бог хранил меня от этого. Длительному периоду моего сотрудничества с Пушкинским музеем предшествовало десятилетие работы в Павловске, где сформировалась вся наша команда — те люди, та группа художников, которая сложилась там, трудится и сейчас в компании «Ника». — Одним из актуальных вопросов для города стала подготовка достойной смены уникальным мастерам старой школы. Насколько успешно, на Ваш взгляд, сейчас решается эта проблема? — К сожалению, у нас практически нет молодых реставраторов — нам не повезло. Раньше каждый мастер находил свою, особую манеру — один хорошо работал под Росси, другой под Растрелли, и именно так подбирали мастеров на ту или иную работу. Сейчас ситуация изменилась. И это не удивительно — в стране 12 лет не аттестовывали даже старых мастеров. К тому же наша молодежь — это другие люди, мне кажется, у них потеряно понимание культуры, утрачен стиль. Что-то чужое пришло и очень плотно осело в душе — они просто другие, они не такие, как мы. Пока молодые не умеют внести свой вклад в возрождение нашей культуры, но им придется научиться, так как именно новому поколению придется возвращать утраченное. На них это все и ляжет. Я все-таки надеюсь, что в ближайшем будущем отношение к нашей культуре изменится. — Как Вы оцениваете работы, которые были проведены к юбилею города? — В последние годы реставрация в городе продвигалась сложно — если что-нибудь и делалось, то, в основном, только аварийно. Поэтому и подготовка к юбилею была не такой простой. Наша работа в особняке Державина подходит к концу — сейчас там уже вешают занавеси. Чувствуется приподнятое настроение, несколько сумбурная предпраздничная суета — мы золотим, закрашиваем обитые углы, уже вешают люстры, разворачивают будущие экспозиции. Несмотря на то, что были воссозданы интерьеры восемнадцатого столетия — это музей XXI века, он оснащен современным освещением, вентиляцией, теплоснабжением, хорошими инженерными системами. Это настоящий подарок городу. — С каким чувством Вы оставляете сданный объект? — Вы знаете, я никогда на него не возвращаюсь. Дело в том, что слишком много сил отдается этой работе и какая-то частица моего существа, моей души остается в возрожденном доме. Мы его оживляем, растим, лелеем, как дитя — и … отдаем в другие руки. О нем теперь заботятся его новые хозяева, его используют, «порабощают» в своих целях, иногда беспощадно, грубо эксплуатируют. Это больно, и я оставляю его, чтобы не эксплуатировали меня. — Каковы перспективы развития города после праздника? — Я думаю, что у нашего города неплохие перспективы, и финансирование реставрационных работ будет продолжено. Не в том, конечно, количестве, как было перед юбилеем. Проблем у Петербурга очень много, и город необходимо обустраивать. — Не станут ли иностранные инвестиции в новое строительство поводом к экспансии западной культуры? — Диктовать они нам не могут. Решение кому и зачем продать пятно застройки принимает город, от нас же зависит и согласование проекта. Это уже наша беда. Экспансии западной культуры я не боюсь — это не чужая культура, если она может жить рядом с нашей. Я думаю, что архитектурные формы западной архитектуры могут гармонично войти в городскую среду. Если здания вписываются по своему стилю — пусть приходят. В России «чужая» культура преобразуется и станет «нашей» — русский человек все равно никогда не будет таким, как европеец. Увлечение западной массовой культурой, мне кажется, возможно только до определенного возраста. Человек — это постоянная эволюция, он постоянно меняет свои взгляды, ценности, пересматривает себя. От игр он неизбежно уходит в серьезную деятельность. Мы видим, что интерес к духовным ценностям в России все возрастает — и нашей культуре уделяется все больше и больше внимания. — Ваше отношение к новой застройке центра Петербурга? — Сохранить город таким, какой он есть невозможно — он просто погибнет. В реставрацию надо вводить передовые инженерные технологии. Это во благо. Не нужно бояться, нужно искать новые технологии по укреплению тех материалов, из которых сделано здание. — А если при реконструкции дома сохраняется только фасад, а внутренняя планировка и интерьеры полностью переделываются? — Я считаю, что ничего страшного в этом нет. Например, совсем недавно на Невском проспекте ничего не было, кроме заброшенных подвалов, а сейчас нет ни одного пустующего помещения. — Представляют ли здания промышленного пояса Петербурга архитектурную ценность? — Да, безусловно. Это тоже история нашего города, и эти здания, какие ни есть — они тоже наша культура. Конечно, город должен жить, и для того, чтобы он жил, необходимы помещения, и складские, и производственные. — Ваши пожелания городу… — Я этому городу желаю, чтобы любой губернатор, все, кто в нем живет, его любили. Тогда он не будет таким грязным, таким запущенным. Как реставратор, я хотела бы, чтобы мы не только сохранили Петербург, но и приукрасили его, чтобы возродилось то, что сейчас заброшено. Нужно вернуть к жизни здания, чтобы они снова радовали людей своим убранством.