ЦЕНА ДОБРОГО ИМЕНИ

— Основная проблема, которую я вижу в подготовке к 300-летию Петербурга — это ажиотажное форсирование огромных объемов работ. К сожалению, большую часть работ по реставрации фасадов пришлось выполнять зимой. Конечно, мы обеспечили обогрев, однако более уместно было бы работать просто в летний сезон. После мая, вероятно, возникнет провал в бюджетном финансировании, и кроме минимальных объемов и доделок, заказов будет мало. Не знаю, что будет с реставрационным рынком. Многие реставраторы уже несколько месяцев активно ищут новые работы... Мы собираемся работать в «межсезонье» на коммерческих объектах, но такие заказы есть далеко не у всех реставраторов. Как переживут его те компании, что находятся только на «бюджете»? Штурмовой подход неприемлем — работу, которая должна идти постоянно, нельзя спрессовывать во времени и привязывать к конкретной дате. — Алексей Станиславович, насколько профессионален сегодня рынок реставрационных работ, насколько подготовленные компании включились в работу? — Рост профессионализма в отрасли есть, в том числе за счет деятельности КГИОП. Канули в лету порочные технологии советского периода, наблюдается возврат к историческим методикам реставрации фасадов. В связи с серьезными настояниями Комитета сейчас большинство реставраторов выстраивают работу в нужном направлении. Прежде всего, это связано с отказом от использования цементного раствора и пленкообразующих ПХВ красок: фасады, которые длительное время закрывали цементным «молочком» и ПХВ, активно разрушались из-за нарушенного режима вентиляции и влагообмена. Известковый же раствор вкупе с силикатными красками обеспечивает естественную «вентиляцию» фасадов. С известковым раствором работать непросто, потому что более полувека они не использовалиcь, и были утрачены соотвествующие навыки. В связи с требованиями КГИОП и наличием соответствующего финансирования теперь активно работаем с известковыми растворами, и мастеров с 20-летним стажем приходится обучать заново. Однако многие компании по-прежнему используют растворы с высоким содержанием цемента, так как в этом случае работа упрощается и удешевляется. Разница в этих подходах будет видна и через десятилетия. Мы одна из немногих компаний, полностью выдерживающих технологическую программу работ по фасаду — мало кто в городе соблюдает технологический процесс до такой степени, иногда из-за этого проигрываем в ценах. Не экономим на качестве материалов. Большое внимание уделяем внутреннему контролю качества, технологической дисциплине. Не приветствуем самодеятельность, связанную с попытками упростить процесс: конечно, есть самородки-«Кулибины», но многие технологичные моменты, неизвестные таким рационализаторам, знают только высококвалифицированные реставраторы. К сожалению, на качестве реконструкции такой подход явно отражается лишь спустя долгое время. Бывает, что на упрощении технологий настаивает заказчик. Но «упрощение», ведущее к сомнительным результатам, даже за деньги делать не будем — имя дороже. Весной обычно появляются так называемые «подснежники», компании-однодневки, которые подрывают рынок. Как правило, это маленькие бригады без офиса и какой-либо материальной базы, которые занимаются ремонтом по дешевым расценкам. В реставрации фасадов расценки в 3-4 раза выше, чем при обычном ремонте, поэтому такие компании стремятся с демпинговыми ценами проникнуть на рынок фасадных работ. К счастью, в реставрации есть заслоны для дремучих непрофессионалов. Круг реставраторов узкий, мы знаем друг друга в лицо и новые серьезные компании для нашего рынка редкость. — Какой продукции для проведения фасадных работ в настоящее время не хватает? — Отсутствуют отечественные лакокрасочные материалы хорошего уровня. Многие материалы неприменимы для работы на исторических памятниках. Те же, что допустимы для работы, не выдерживают сравнения с импортными по качеству. Часто наши производители на презентациях утверждают, что могут буквально все, но в действительности появляется много «но». Очень остро стоит проблема колеровки — производители часто утверждают, что готовы стабильно поставлять любой колер согласно системы NCS. Однако выясняется, что колеровочной машины у них нет, а сидит оператор и досыпает колер вручную, на глазок. Конечно, «глаз-алмаз», но и алмаз ошибается. Мне говорят: в цвет попадем, но с небольшими «плюс-минус». Меня это не устраивает: представляете, к чему приведет отличие в тоне при окраске фасада? Или говорят: попробуйте, но через год, может быть, краска станет набухать. Благодарим и отказываемся. К счастью, лучше обстоят дела с известковыми сухими смесями. Только хорошее могу сказать об известковых смесях марки «Вилайет». Поставщики смогли наладить качественный сервис, готовы приехать на объект, провести наблюдения за технологиями, дать рекомендации. Готовы вести поставки даже в выходные дни. Молодцы, на сегодняшний день они лучшие в этой области. До этого такие же условия сервиса мы получали только с представителями немецких компаний. — Сейчас многие здания исторического центра переходят в собственность, и процесс, похоже, развивается «по нарастающей». Не грозит ли нам проблема собственника, который легкомысленно будет относиться к предписаниям КГИОП с точки зрения эстетики фасадов? — У КГИОП есть механизмы воздействия, система штрафов и предписания. Всегда есть возможность найти правильное, компромиссное решение. Я лично редко сталкивался с тем, чтобы люди шли наперекор предписаниям. Как правило, находятся компромиссы... Ведь собственники люди разумные. Не думаю, что эта проблема встанет остро. Более актуален вопрос, связанный с концепцией городской колористики. Это вопрос политический, мнения КГИОП и управления по эстетике КГА расходятся. При реставрации зданий принято решение возвращать ему «исторический», первоначальный цвет. Но город менялся много раз. Зимний дворец был желтым, затем красным, в советское время — зеленым. Думаю, верный подход — сочетание и тех и других принципов. Может быть, в составе каждого архитектурного ансамбля должно выбираться ключевое здание, а остальные — подстраиваться под него. — Есть ли конструктивные методы блокировки спорных решений? — Есть. Если здание важное или вокруг него идут большие споры, то решение принимается коллегиально архитекторами КГИОП. Так было, например, со Строгановским дворцом, на котором было сделано множество самых разнообразных выкрасок. Никольский Собор в разные эпохи был зеленым, красным, голубым... Был, в том числе, и цвет, в который красили во время войны для маскировки от авиаударов. — А охранительную внимательность КГИОП нужно сохранять по крайней мере на сегодняшнем уровне? — Безусловно. Часто говорят о том, какие препоны и проблемы создает КГИОП. На самом деле проблемы начнутся, если этот комитет утратит влияние. Город станет похож на дом на углу Маяковской и Кирочной, он сейчас раскрашен в 5 разных цветов, по вкусу пяти разных арендаторов первого этажа. Другая проблема в том, что многие вопросы ускользают из-под надзора. Например, некоторые хаотические решения принимаются «местечково», в районах. — Какие направления работы должны стать актуальными для города и для Вас после 300-летия Петербурга? — Здания Санкт-Петербургской епархии. Реставрация зданий Православной церкви — вопрос больших денег. На пожертвования прихожан можно сделать очень мало, потому что собственные поступления обеспечивают только существование приходов. Спонсоров же искать умеют не все. Я думаю, что церкви должно восстанавливать государство, потому что именно оно их разрушало. Мы уже отработали на целом ряде таких объектов, как Николо-Богоявленский Кафедральный Морской Собор, Собор Владимирской иконы Божией Матери в Санкт-Петербурге, Собор Владимирской иконы Божией Матери в г.Кронштадте, Церковь святого великомученика Пантелеимона на ул. Пестеля и церкви Благовещения Пресвятой Богородицы на В.О. Мы выступали в качестве спонсоров по реставрации алтарного купола Собора Владимирской иконы Божией Матери в Санкт-Петербурге, проектировании главного купола Собора Архистратига Михаила в п.Токсово, а также по реставрации куполов и кровли Андреевского собора на Васильевском острове. Реставрация фасадов Андреевского Собора была признана Комитетом по благоустройству и дорожному хозяйству одной из лучших в 2002 году. После 300-летия планируем продолжить работы на фасаде и кровле Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича, на корпусах бывшего Первого Кавалергардского корпуса и Провиантских складов (ныне завод РТО), Мариинском дворце, на торговых комплексах «Адаманта»: «Меркурий», «Озерки», «Академический» и других коммерческих объектах. — Реальна ли конкуренция с западными реставрационными компаниями? — Этой проблемы нет. Они не могут эффективно работать у нас из-за того, что большую долю стоимости работ составляет оплата труда. Объем работ на наших работах такой же, а цена на труд в российских компаниях ниже. Опытному же российскому реставратору, который внутри России зарабатывает прилично, ехать за границу нет смысла: получить рабочую визу трудно. Мы прорабатывали вопрос выхода на европейский рынок. Если делать все правильно и законно, то зарубежные работы нерентабельны ни для рабочих, ни для работодателей. — Какие объекты можете отметить в качестве наиболее интересных, близких? — Самый интересный из сегодняшних объектов — Университетская, д. 13 — здание Первого Кадетского корпуса. Благодаря коммерческому финансированию работ, мы смогли избежать какой бы то ни было экономии на технологиях и материалах, что позволило нам выбрать и осуществить лучшую программу реставрационных работ. Например, мы дали выстояться известковой штукатурке стен более трех месяцев, что для большинства реставрационных компаний — нонсенс. Обычно темпы работ, сроки и финансирование не позволяют этого осуществлять. Это здание было практически в руинном состоянии, теперь же оно — одно из лучших.