Развитие нефтепроводного транспорта в России. Президент «АК «Транснефть» С. М. Вайншток

СЕМЕН МИХАЙЛОВИЧ ВАЙНШТОК Родился 5 октября 1947 г. в Молдавии. Начинал как рабочий. Окончил Киевский инженерно-строительный институт по специальности «инженер-строитель», позже — аспирантуру Тюменского нефтегазового университета и Германскую академию менеджмента. В нефтяной отрасли работает с 1982 г. Занимал должности заместителя начальника НГДУ «Повхнефть», заместителя генерального директора «Когалымнефтегаза». С 1988 г. заместитель ген. директора, а с 1993 г. — ген. директор АООТ «ЛУКойл-Когалымнефтегаз». В 1995—1999 гг. — вице-президент ОАО «ЛУКойл» — генеральный директор ООО «ЛУКойл — Западная Сибирь». В сентябре 1999 г. избран президентом ОАО «АК «Транснефть». Доктор социологических наук, автор ряда трудов по проблемам управления предприятиями нефтегазового комплекса в современных условиях. Действительный член Академии горных наук и Академии технологических наук Российской Федерации, Международной академии информатизации. Имеет государственные награды. Заслуженный работник Минтопэнерго России. — Какой объем средств необходим компании на 2003 г. для реконструкции трубопроводной системы, сколько средств компания направила на эти цели в 2002 г.? — Итак, что делается для того, чтобы мы могли привести в порядок собственную систему. У нас в течение года затрачивается на капитальный ремонт, реконструкцию и техперевооружение системы около $900 млн. Вот это те средства, которые мы вкладываем в систему сегодня. Следующий год будет таким же. Для выполнения нашей трехлетней программы нам осталось год и два месяца. К счастью, мы еще ни в одном случае от выполнения этой программы не отклонились. Мы можем сказать, что уровень доходов компании составит порядка 94 млрд. руб. Это деньги, которые компания тратит на техперевооружение, реконструкцию и капремонт, и собственно себестоимость перекачки нефти. — Если Россия будет добывать к 2010 г. 450 млн. т нефти, сколько к тому моменту она сможет экспортировать? — При добыче 450 млн. т экспорт может составить 220—230 млн. т. По прогнозам, составленным по заявкам нефтяных компаний, ожидаемая добыча к 2010 г. составит 408—410 млн. т при экспорте 210 млн. т, в том числе в дальнее зарубежье — 172 млн. т, в ближнее зарубежье — 39 млн. т. — Согласно прогнозам о 450 млн. т добычи нефтяные компании говорят, что может возникнуть дефицит трубопроводных мощностей. В связи с этим вы намерены строить какие-то новые экспортные маршруты, есть ли какие-то проекты для их увеличения? — Конечно же, есть. Мы рассматриваем вопрос несколько более прагматично. Недавно у нас состоялось большое совещание с участием Сибирского отделения РАН, и мы обсудили не только прогнозы нефтяных компаний, но и прогнозы российских ученых. Проанализировали, какой дефицит трубопроводных мощностей возникнет в связи с предполагаемым ростом добычи. и какие проектынеобходимо в связи с этим реализовать. — По магистралям «Транснефти» перекачивается около 93% российской нефти. Как вы планируете инвестировать средства в модернизацию действующей транспортной системы? Какие проекты оцениваются Вами как наиболее перспективные? — Протяженность нефтепроводов «Транснефти» более 48,6 тыс. км — от Ангарска до западной границы. Они проходят по 53 регионам России. Кроме самих трубопроводов, существует еще и огромная по своей сложности инфраструктура, обеспечивающая надежный и безопасный транспорт нефти. Естественно, она требует повседневного пристального внимания. И то что система работает без сбоев, есть результат колоссальных усилий нашего коллектива, в том числе по ее реконструкции, модернизации, техническому перевооружению. Специальная комплексная программа, осуществляемая сегодня компанией, предполагает, что надежность и безопасность отечественных нефтепропроводов должны обеспечиваться абсолютно. У нас нет более приоритетного вектора в инвестиционной и технической политике, чем этот. Наряду с этим мы много работаем и над развитием и расширением сети нефтепроводов, созданием новых экспортных маршрутов. — Что вы думаете о мурманском экспортном направлении? — Идея хорошая, но еще очень сырая. Думаю, что перед тем как вкладывать большие деньги в этот проект, необходимо хорошо изучить вопрос. Ждут ли нас на американском рынке? Готовы ли американские заводы принять нефть иного качества? Кто гарантирует покупку российской нефти?.. Есть масса вопросов, которые нужно решить до того, как поднять руку за такое решение. Но если уж правительством будет принято предложение о строительстве нефтепровода, то «Транснефть», конечно, построит его. — А так называемый «находкинский» проект тоже может строиться на государственные средства? — Опять-таки, если будет решение, мы построим и «находкинскую» трубу. Ее окупаемость возможна при условии транспортировки 50 млн. т нефти в год. Но я задаюсь вопросом: откуда будет поступать этот огромный и пока реально не обеспеченный ресурс? Можно предположить, что нефть пойдет из новых месторождений в Восточной Сибири. И тогда возникает извечный философский вопрос: что первично — курица или яйцо? Если в Восточную Сибирь не придет труба — месторождения никогда не будут освоены; а если они не будут освоены, то и труба никогда не окупится. Что должно прийти в Восточную Сибирь раньше? Полагаю, труба. Потому что ни один нефтяник не придет на месторождение, если там нет трубы. Мы знаем, что труба не окупится за пять-семь лет, потому что рост добычи, а значит пропускной мощи нефтепровода, будет расти постепенно и сможет достигнуть своей окупаемости примерно лет через 25. Государство же сознательно идет на такие риски, развивая соответствующую инфраструктуру. Вы знаете: у нас в Сибири критическая демографическая ситуация, население многих регионов сокращается. Но если туда придут геологи и нефтяники, за ними потянутся строители, энергетики, дорожники, учителя, врачи и т. д. Туда придут новые люди и построят новые города, как это произошло в 70—80-е гг. в Западной Сибири… Поэтому я возвращаюсь к самому первому вопросу в начале нашей беседы, — что это вопросы частной компании? Ей это не только не выгодно, но и не под силу. Частник изначально не способен решать проблемы подобного масштаба. — Каков ваш подход к строительству восточного нефтепровода? Вести его в китайский Дацин или в нашу Находку? — В прессе последнее время «Транснефти» упорно приписывают лоббирование находкинского маршрута. Но это не так. И китайский, и находкинский маршруты разрабатывает наш институт «Гипротрубопровод», и потому оба проекта вполне могут считаться исходящими из нашей компании. Проблема в ином. С экономической точки зрения, китайский вариант, несомненно, лучше. Он относительно дешев, полностью обеспечен ресурсом и его сбытом. Труба приходит сразу на нефтеперерабатывающий завод. В направлении нефтепровода на Находку, точнее, в бухту Перевозную, проект значительно дороже. Следует также дожидаться развития огромного региона и освоения новых месторождений. Стоит ли идти на это? Строительство находкинского нефтепровода и его инфраструктуры, включая порт, обойдется, только на уровне ТЭО инвестиций, ориентировочно в $5,5 млрд. А теперь давайте сравним цены на «привязанном» рынке — на заводе и на «отвязанном» — в порту. Конечно же, цена в порту лучше. Кроме того, в нашем, российском, порту ворота открыты на рынки Китая, Кореи, Японии, США, всего Азиатско-Тихоокеанского региона. А как разговаривать с Китаем, если он по каким-то причинам вдруг откажется от нашей нефти? Ведь ты уже миллиарды долларов потратил… Между тем японцы готовы не только обеспечить находкинский проект льготным кредитом на 6 млрд., но и дать государственную гарантию на 100%-ое приобретение всей прокачиваемой нефти… Проблема выбора восточного маршрута сегодня стоит перед правительством. Предстоит тщательно взвесить множество самых различных факторов, просчитать все возможные последствия осуществления того или иного проекта. Это очень трудная и чрезвычайно ответственная задача. Что касается «Транснефти», уверяю, свою часть мы выполним. — Возможна ли в РФ конкуренция между разными трубопроводными компаниями? Рассматривает ли руководство «АК «Транснефть» нефтепровод Каспийского трубопроводного консорциума как конкурента на южном экспортном направлении? — Мы сегодня не можем однозначно сказать, что мы вне конкуренции. Несмотря на то, что «АК «Транснефть» — естественный монополист, мы конкурируем и с КТК. Каким образом мы можем конкурировать? Мы просто можем предложить потенциальному потребителю наших услуг лучшие условия для осуществления собственной перекачки нефти. Я сегодня могу сказать, что наши тарифы в 7 раз ниже, чем тарифы Казахстана, в 2,5 раза ниже, чем в странах Прибалтики, в 2 раза ниже, чем у наших украинских соседей. В связи с этим говорить о том, насколько мы конкурентоспособны, не приходится. «АК «Транснефть» — самодостаточная структура, которая может конкурировать, в том числе, и с КТК.