Шахтерская беда или победа? Угольная отрасль: путь извилистый, перспективы светлые

В IV квартале 2001 г. в динамике продаж угля наметилась крайне тревожная тенденция падения спроса на энергетические угли. В октябре и декабре спад закупок электростанциями российского угля против соответствующих месяцев предыдущего года достигал 20—25%. Основными причинами падения поставок угля на электростанции стали погодные условия прошедшей зимы, а также продиктованное экономической целесообразностью стремление РАО «ЕЭС России» к повышению использования природного газа и импортного угля. В 2002 г. негативные тенденции, наметившиеся в конце 2001 г., значительно усугубились. Резко сократились объемы производства и реализации угля в Восточно-Сибирском регионе, где наибольшее падение добычи угля наблюдается в Красноярскугле (50,4% к уровню 2001 г.), Читаугле (53,1%), Востсибугле (74,8%). В целом по отрасли за 4 месяца 2002 г. зарегистрировано небывалое сокращение объемов производства угля (86,6% к уровню 2001 г.). В общем объеме продаж угольной продукции снизились поставки практически во всех сегментах рынка, кроме экспорта. Наибольшее сокращение потребления угля произошло в электроэнергетике (-13,7 млн. т к прогнозным показателям Минэнерго России). В структуре потребления топлива на электростанциях доля угля снизилась против прогноза на 5,4%, а доля газа выросла на 6,5%. www.rosugol.ru Сперва о радостном Угольная отрасль России на подъеме, впервые за последнее десятилетия она вышла в целом на уровень пусть небольшой, но положительной рентабельности, отметили аналитики компании «Росуглесбыт» накануне профессионального праздника угольщиков — Дня шахтера. Доля угля в потреблении энергоресурсов превысила 30%. Согласно «Энергетической стратегии России до 2020 г.» она увеличится в производстве электроэнергии до 55%. Только в течение последних двух лет прирост угледобычи составил более 11% (с 232,2 млн. т в 1998 г. до 257,9 млн. т в 2000 г. и до 135 млн. т в первой половине 2001 г.). Причем весь он достигнут на частных предприятиях, которые сегодня обеспечивают свыше 60% потребности российского угольного рынка и около 80% экспорта угля. На действующих шахтах практически не осталось ручных лав, во всей подземной добыче удельный вес комплексно-механизированных забоев достиг 95,2%. Вдвое увеличились расчеты денежными средствами. Задолженность по выплате заработной платы снижена с 5,5 месяца до 1,7 месяца. Стабилизировалась социально-политическая обстановка, практически нет забастовок. За эти годы 170 (или 93%) убыточных и особо опасных шахт прекратили добычу угля и находятся в стадии ликвидации. На 153 шахтах технические работы по ликвидации завершаются. При этом закладываются новые, современные шахты. Завершается подготовка Федеральной целевой программы «Энергоэффективная экономика», предусматривающая перевооружение, реконструкцию и новое строительство в угольной промышленности, а также реконструкцию и ввод тепловых электростанций, работающих на угле. Теперь о печальном... Угольная промышленность, являясь одной из отраслей топливно-энергетического комплекса, имеет целый ряд проблем. До 1988 г. угольная отрасль России развивалась устойчиво, ввод мощностей по добыче угля ежегодно опережал выбытие, и в 1988 г. был достигнут наибольший объем добычи угля (416,5 млн. т, в том числе открытым способом — 218,4 млн. т). Однако в конце 80 — начале 90 гг. тенденция увеличения добычи сменилась падением. К началу реструктуризации более половины шахт имели фактический срок службы более сорока лет, около 46% действующих шахт длительное время эксплуатировалось без реконструкции. Только 15% шахт по своим технико-экономическим показателям были сопоставимы с лучшими зарубежными аналогами. Сократились капитальные вложения в угольную отрасль. В последние годы угольная промышленность работала за счет потенциала, созданного в дореформенный период. Зима 2000—2000 гг. показала, что потенциал на исходе. Активный процесс сокращения угледобывающих мощностей происходит не только за счет закрытия особо убыточных шахт, но и за счет износа основных фондов на перспективных предприятиях и невозможности его обновления из-за отсутствия необходимых инвестиционных ресурсов. В 2000 г. объем суммарных инвестиций в основное производство составил 8,6 млрд. руб., из них 89,1% — собственные средства угольных компаний. Федеральные инвестиционные вложения в сопоставимых ценах сократились в 2000 г. против 1999 г. в 2 раза и составили лишь 132 млн. руб., в 2001 г. они выросли до 1233,63 млн. руб. в виде бюджетного кредита, а в 2002 г. в соответствии с Федеральным законом «О федеральном бюджете на 2002г.» предусматривается согласно: · статье 76 выделение средств на осуществление инвестиционных проектов в угольной отрасли на конкурсной основе сроком до трех лет в сумме, не превышающей 1,7 млрд. руб., с уплатой процентов за пользование бюджетными кредитами в размере 12% годовых; · статье 73 выделение средств из федерального бюджета на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам, полученным в 2001—2002 гг. в российских кредитных организациях (500 млн. руб.). Однако основная масса предприятий не сможет получить кредит, так как он дается только предприятиям, не имеющим просроченной задолженности по платежам в федеральный бюджет и бюджеты государственных внебюджетных фондов, а также под банковские гарантии, поручительства и залог имущества, которые обеспечивают возврат в полном объеме предоставляемых бюджетных кредитов и начисленных за пользование ими процентов. Как показывают расчеты, при существующем износе горнодобывающего оборудования более 75% только для поддержания угледобычи на существующем уровне необходимо инвестировать в основной капитал в 2002 г. не менее 15 млрд. руб. Изменение подходов к финансированию технического перевооружения, строительства новых и реконструкции действующих предприятий в угольной отрасли (введение платности и возвратности выделяемых инвестиций) стало серьезной проблемой, препятствующей развитию угольной промышленности и активно сокращающей добывающие мощности. При хронических неплатежах потребителей за поставленный уголь отсутствие собственных средств на развитие не позволяет осуществлять строительство угледобывающих предприятий в новых регионах, поддерживать на существующем уровне действующие мощности и возвращать взятые заемные средства. Новое строительство шахт и разрезов практически не ведется. Как показывает анализ, выбытие мощностей происходит не столько при закрытии особо убыточных и опасных производств, сколько на перспективных предприятиях из-за износа основного оборудования. Поэтому необходимо предусматривать в суммах государственной поддержки отрасли увеличение средств на техническое переоснащение предприятий, введение и организацию лизинговых поставок оборудования. Учитывая, что угольная промышленность оказывает существенное влияние на энергетическую безопасность страны, вопросы реструктуризации и стабилизации работы отрасли могут быть решены только на федеральном уровне. При разработке раздела «Угольная промышленность» ФЦП «Энергоэффективная экономика» на 2002—2005 гг. и на перспективу до 2010 г. предусматривалось создание условий по стабилизации добычи угля при обеспечении его спроса и сбыта в региональном разрезе, сохранение его важнейшей роли в производстве электроэнергии, топливообеспечении населения и снабжения коксующимися углями металлургической промышленности. Задачи, которые надо решить Эти цели могут быть достигнуты при решении следующих задач: · продолжение реструктуризация угольной промышленности России с выполнением комплекса взаимосвязанных мероприятий, направленных на преобразование производственной и организационной структур угольной отрасли в целях повышения ее эффективности и решение сопряженных социально-экономических проблем угледобывающих регионов; · реализация стратегии развития отрасли на основе баланса рыночных сил и мер государственной поддержки; · финансовая стабилизация организаций отрасли; · снижение затрат и повышение качества угольной продукции на основе применения новейших технологий и оборудования, ликвидация неперспективных шахт и разрезов; · разработка основных законодательных и экономических механизмов реформирования; · обеспечение экологического оздоровления угольных регионов. Для реализации этих целей в процессе разработки раздела рассматривались два варианта развития угольной промышленности — инерционный и интенсивный. Основным критерием при выборе окончательного варианта развития служили одобренные Правительством основные положения Энергетической стратегии России на период 2020 г., согласно которым в 2005 г. должно быть достигнуто производство угольной продукции в объеме 300 млн. тонн, а в 2010 г. — 335 млн. т. На начало 2001 г. производственные мощности по добыче угля составили 267 млн. т и уменьшились по сравнению с 1994 г. на 105 млн. т, а уровень добычи в 2000 г. составил 254,87 млн. т угля, то есть освоение производственных мощностей достигло 94,1%. В 2001 г. добыча угля составила 266,2 млн. т, рост по сравнению с 2000 г. составил 104,4%. Одновременно производственные мощности по добыче угля составили на начало 2002 г. 278 млн. т, таким образом, освоение производственных мощностей достигло 95,7%. Дальнейшее увеличение добычи угля без ввода в эксплуатацию новых мощностей и обновления активной части основных фондов на действующих перспективных предприятиях невозможно. При значительном износе оборудования необходимо произвести в кратчайшие сроки техническое перевооружение угольной отрасли. Поэтому программными мероприятиями предусматривается ввод мощностей по добыче угля в 2002—2005 гг. 49,3 млн. т и в 2006—2010 гг. — 47,2 млн. т за счет: · строительства новых (в 2002—2005 гг. — 44,3 и в 2006—2010 гг. — 43,1 млн. т) и реконструкции действующих (в 2002—2005 гг. — 4,9 и в 2006—2010 гг. — 4,1 млн. т) угледобывающих предприятий с внедрением современных технологий, обеспечивающих высокую экономическую эффективность производства; · технического перевооружения действующих шахт и разрезов с обновлением активной части основных фондов и приростом мощностей в 2002—2005 гг. на 3,4 млн. т, в 2006—2010 гг. — на 1,05 млн. т по добыче угля. Регионы: даешь стране угля! Удовлетворение потребности в угольном топливе будет связано с развитием добычи угля в бассейнах федерального значения — Кузнецком и Канско-Ачинском. Межрегиональное значение будут иметь месторождения Восточной Сибири, Бурятии, Печорского, Донецкого и Южно-Якутского бассейнов. Основным направлением совершенствования угольного производства является увеличение открытого способа добычи, с доведением его до 80—85% к 2020 г. Крупные предприятия с единичной мощностью свыше 0,5 млн. т будут обеспечивать около 80% общей добычи угля. Доля добычи угля предприятиями небольшой производственной мощности (менее 0,5 млн. т) возрастет с 4% в 2000 г. до 15—20% в 2020г. В период 2001—2020 гг. с учетом выбытия из-за отработки запасов и ликвидации убыточных предприятий (до 60 млн. т производственных мощностей по добыче угля) потребность в строительстве новых мощностей составит около 200 млн. т, из них в Кузнецком бассейне — 75 млн. т, в Канско-Ачинском — свыше 70 млн. т, на месторождениях Дальнего Востока — 20 млн. т. Предусмотрено строительство 10 новых шахт и 16 разрезов, из них: · в Кузнецком бассейне — 7 разрезов и 5 шахт (Талдинское, Ерунаковское, Караканское и Соколовское месторождения); · в Канско-Ачинском бассейне — 3 разреза (Березовское и Абанское месторождения); · на Дальнем Востоке — 1 шахта и 2 разреза (на Ургальском и Энгельсском месторождениях). На выполнение предусмотренных в подпрограмме задач по вводу в эксплуатацию новых угледобывающих и углеперерабатывающих мощностей, техническому перевооружению и поддержанию мощностей действующего шахтного фонда, включая подготовку необходимого фронта очистных работ и замену изношенного оборудования, потребуется в 2002—2005 гг. (в ценах 2001 г.) вложить в основной капитал за счет всех источников 67,14 млрд. руб. Финансирование затрат намечается осуществить в основном за счет внебюджетных источников и средств федерального бюджета. Внебюджетные источники в объеме 49,42 млрд. руб. будут формироваться в основном за счет собственных финансовых ресурсов акционерных обществ и организаций угольной промышленности (амортизационные отчисления и прибыль), а также привлечения финансовых средств других инвесторов и кредитов банков. Следовательно, собственных средств для развития угольной промышленности и технического перевооружения шахт и разрезов явно недостаточно. Поможет государство? С 2001 г. механизм государственной поддержки помимо бюджетного кредитования предусматривает возмещение процентных ставок по кредитам, взятым предприятиями угольной промышленности в коммерческих банках. Следствием этого будет автоматическое уменьшение средств государственной поддержки, предусмотренное программой «Энергоэффективная экономика», в 2002—2005 гг. на 1,5—2,0 млрд. руб. Учитывая нынешнее состояние отрасли и совокупность всех отмеченных в разделе факторов, вывод только один — без государственной помощи преодолеть кризисное положение с инвестиционными ресурсами в угольной промышленности не представляется возможным. Для ликвидации имеющегося дефицита необходимо включение части объектов угольной промышленности в федеральную адресную инвестиционную программу с предоставлением инвестиций в обмен на акции угольных организаций. Анализ эффективности программных мероприятий выявил существенный системный эффект от инвестиций в развитие угольной отрасли и показал экономическую целесообразность вложения бюджетных средств. Индекс доходности бюджетных инвестиций в среднем за пять лет имеет устойчивую тенденцию роста при благоприятном инвестиционном климате для угольной отрасли, когда государство выступает в роли активного инвестора, осуществляет координацию действий по расширению использования угля, растет спрос на уголь (включая и экспорт), круг потребителей расширяется и платежеспособность потребителей становится устойчивой. Одновременно требуется усовершенствование средств транспортировки угля на дальние расстояния, широкое внедрение экологически эффективных технологий сжигания углей в электроэнергетике и утилизация отходов для обеспечения роста потребления углей, необходимо создание производств по выпуску новых видов продукции, замещающих продукты из нефти и газа (например, водоугольное топливо). Может быть, сейчас уже мало кто помнит знаменитую «рельсовую войну» лета 1998 г., но уверен, что Сергей Кириенко, кстати, как и я, с содроганием вспоминает ту волну шахтерских забастовок. Летом 1998 г. началось жесткое противостояние шахтеров Кузбасса с правительством. Они уже несколько месяцев не получали зарплаты. Продолжали ходить в забои, руководство шахт каждый раз обещало им выплатить причитающиеся деньги. И в очередной раз обманывало. Взрыв открытого недовольства пришелся на лето, когда приближались отпуска, когда дети должны были отдыхать и набираться сил, а денег в шахтерских семьях не было совсем. Главный парадокс состоял в том, что эти шахты уже давно не входили в государственный сектор экономики. Они были акционированы, иногда уже не раз поменяли своих собственников, но шахтеры не хотели разговаривать с новыми хозяевами или с местными начальниками, которые были не в состоянии справиться с ситуацией. Главными виновниками всех своих бед они по-прежнему считали тех, кто находится далеко, в Москве. Министерство. Правительство. Забастовки шахтеров в стране происходили и до этого. Реформы в угольной отрасли шли туго, приходилось с огромными усилиями закрывать бесперспективные, экономически нерентабельные шахты. Чаще всего ни политической воли, ни денег на эти преобразования не было. Уголь, который добывали шахтеры с глубоких пластов, имел такую себестоимость, что потребитель был не в состоянии платить за него необходимые для нормального функционирования шахт деньги. Поэтому к сезонному обострению в шахтерских регионах прежнее правительство как-то уже приспособилось. Обычно председатель правительства весной собирал у себя губернаторов, руководителей отрасли, профсоюзных шахтерских лидеров. Правительство выделяло шахтерам кредиты, списывало их долги, и с грехом пополам каждый раз удавалось шахтерский кризис смягчить. В этот раз только что назначенный и утвержденный Думой Кириенко упустил надвигающуюся опасность. Шахтерская солидарность — вещь уникальная. За одними регионами последовали другие. Буквально за несколько дней шахтерские волнения охватили почти все угледобывающие районы страны. Но это еще не все. Шахтеры стали перекрывать железнодорожные магистрали. Это уже был совсем другой уровень противостояния. Поезда не ходили. Оборвались связи между регионами. Предприятия несли огромные убытки — не доставлялись грузы. Люди не могли уехать в отпуск. Товары не доходили до потребителей. Волнение в обществе нарастало. В нашей огромной России перерезать железные дороги — все равно что отрубить электричество. Это уже было уголовное преступление. Раздавались голоса — арестовать, посадить, разогнать с помощью спецподразделений. Но очень не хотелось создавать неприятный прецедент уголовного преследования отчаявшихся людей, отягченный к тому же массовыми столкновениями с органами правопорядка. В аварийном режиме начались переговоры молодого правительства с шахтерами. Надо сказать, шахтерские лидеры быстро оценили ситуацию. Они поняли, что в условиях надвигающегося кризиса их действия вызывают громадный политический резонанс, подобный тому, какой вызывали их забастовки в мою поддержку в 1990 г. Тогда они выдвинули лозунг: Горбачева в отставку, Ельцина в президенты! Десять лет назад шахтеры возлагали огромную надежду на частную собственность — мол, с ее помощью шахты можно будет модернизировать и даже получать процент от прибыли. Я обещал всеми силами содействовать этим реформам. При этом мы тогда не учли одного обстоятельства: отрасль была морально устаревшая, малорентабельная, и надеяться на какое-то экономическое чудо было наивно... И шахтерские протесты продолжались все эти годы. Но в 1998 г. шахтеры использовали уже не только привычные экономические лозунги — возвращение долгов по зарплате и так далее. Впервые за последние годы, в столь массовом порядке, согласованно они вновь выступили с полномасштабной политической программой. Долой правительство! Ельцина в отставку! Это тяжелое противостояние продолжалось больше трех месяцев. Шахерский пикет, который расположился в Москве, прямо у Дома правительства России, на Горбатом мосту, стучал касками, объявлял голодовки, развлекал журналистов. Постепенно бастующие шахтеры стали мощным информационным поводом для атаки на правительство: к ним приезжали на Горбатый мост депутаты и артисты, с ними встречались представители всех партий и политических движений. Скандал разрастался. Надо сказать, москвичи реагировали на шахтерский пикет весьма своеобразно. Эстрадные артисты и политики использовали визиты на Горбатый мост в основном для своей собственной рекламы. Сердобольные московские женщины кормили и поили шахтерских лидеров, приглашали в гости. Все вокруг шахтеров было настолько спокойно, я бы сказал, лениво, что явно никто не собирался поддерживать их протест. Но за шахтерами, уныло сидевшими на Горбатом мосту, стояла огромная сила: озлобившиеся шахтерские регионы, начавшие «рельсовую войну» с правительством. О том, что шахтерские акции просто гипнотизировали молодых политиков, косвенно свидетельствует тот факт, что после своей отставки Кириенко и Немцов сразу же вышли к шахтерам и с удовольствием выпили с ними бутылку водки, отметили свой уход. Было понятно, что теперь шахтерский бунт постепенно рассосется — ставший для шахтеров политической мишенью премьер побежден не без их прямого участия. Ни решения проблем, ни успокоения в шахтерские регионы это, правда, не принесло. Борис Ельцин. «Президентский марафон»