«Инвестиционная привлекательность электроэнергетики будет расти». Интервью с примечаниями ген. директора ОАО «Ленэнерго» А.Н.Лихачева

— Андрей Николаевич, в силу ряда причин электроэнергетика пока не подверглась активной «атаке» частного капитала. Вероятно, поэтому естественная монополия электроэнергетики не воспринимается россиянами как часть рынка, и многие наши сограждане опасаются: не приведет ли введение рыночных механизмов в этой отрасли к разрушению ЕЭС1? Разрешимо ли противоречие между экономическими интересами АО-энерго и генерирующих предприятий и социальными интересами россиян? — На мой взгляд, противоречия никакого нет. Поясню ситуацию на примере ОАО «Ленэнерго». Это предприятие, которое существует с единственной целью: обеспечивать Петербург и Ленинградскую область электроэнергией и теплом. Ради качественного обеспечения этой функции и происходит реорганизация компании. В том числе это и акционирование, привлечение нового капитала. Чтобы предприятие было эффективно, имело возможность строить новые мощности взамен выбывающих из эксплуатации и вовремя проводить ремонты, мы должны вписаться в современную рыночную модель и иметь соответствующие экономические показатели. В том числе это и наличие прибыли, потому что в ряде случаев новое строительство по нашему законодательству может осуществляться только в том случае, если в качестве источника финансирования используется прибыль. Кто имел дело с бизнесом и капиталом, тот поймет, что строить нужно не за счет кармана потребителя, а за счет привлечения мировых денег. Они «дешевле» обходятся потребителям, и поэтому именно они должны быть привлечены в страну. А для этого и служит такой показатель, как дивиденды. По итогам 2001 года советом директоров «Ленэнерго» было принято решение рекомендовать собранию акционеров из миллиарда рублей нашей прибыли 355 миллионов направить на выплату дивидендов. Казалось бы, огромная сумма, и решение противоречит социальным задачам, о которых вы говорите: деньги можно было направить на новое строительство, на ремонт, снизить тарифы. Но практика показала, что 355 миллионов рублей, выплаченные в качестве дивидендов, обеспечивают возможность привлечения 2 миллиардов рублей «дешевых» денег зарубежного кредита для строительства новой ТЭЦ. Если бы мы начали вести строительство только за счет прибыли, то за-траты были бы существенно большими, а решение задачи растянулось бы во времени. Вот тогда-то и пришлось бы повышать тариф. Таким образом, экономические показатели – не цель, а средство, без этого невозможно обеспечить надежное и бесперебойное тепло и электроснабжение. — В полемике о реформе энергетической отрасли больше всего копий сломано вокруг судьбы сетевых объектов. Независимые производители энергии – в частности, «атомщики» — стремятся создавать собственные «энергомосты». Собственные генерирующие предприятия создаются и добывающими предприятиями. Как Вы оцениваете перспективы строительства частных сетей в обход естественной монополии «Ленэнерго» и аналогичных компаний?2 — Десяток-другой подстанций в руках других лиц опасности для бизнеса «Ленэнерго» не представляют. Но если вы допускаете возможность построить кусочек сети на конкурентных началах, то вы не можете запретить проделать это же с построенной сетью. Владелец – монополист – получает право раздробить свое хозяйство и продать его. Не будем забывать, что собственников у энергетических систем много, и с точки зрения методологии у акционеров оказываются «развязаны руки»: я как руководитель компании не могу гарантировать, что акционеры не поставят вопрос об избавлении «Ленэнерго» от неэффективных участков сети. Ведь у нас существуют участки, которые требуют огромных вложений, и их — дешевле продать, чем восстанавливать. Разрушение структуры пройдет в самых «узких» местах. Возникнет псевдоконкуренция, потому что сеть остается неизменной, просто ее участками будут владеть разные собственники. А это угроза не столько бизнесу АО-энерго, сколько обществу в целом: результаты будут катастрофическими. Это полная дезинтеграция энергосистемы, развал электроэнергетического хозяйства, прямая угроза национальной безопасности. Обществу нужен один партнер, один контрагент – публичный, «прозрачный». И наша дальнейшая деятельность – находить решения, которые поддерживали бы монополию на сетях. Потому что у государства есть не только право, но и обязанность поддерживать такую монополию. — Андрей Николаевич, а не подорвет ли монополия на сети инвестиционную привлекательность генерирующих предприятий?3 — Предполагаемый конкурентный рынок должен строиться на следующих принципах. Транспортировка электроэнергии жестко контролируются государством: тарифы и по магистральным, и по распределительным сетям устанавливаются государственными органами. Генерация и сбыт становятся конкурентной деятельностью. Соответственно, кто сможет организовать производство дешевле, будет иметь преимущества. Кто сможет эффективнее организовать сбыт, предложив наибольшее количество услуг, тоже получает преимущество. Таким образом, и потребители, и производители получают реальные преимущества. Что касается инвестиций в электроэнергетику, ситуация неодинаковая. В тех регионах, где тарифы разумны, а администрация не вела политику дешевого популизма, заигрывания с населением и держала тарифы адекватными, трудно представить большой всплеск стоимости электроэнергии. В некоторых случаях, по нашим прогнозам, может произойти даже снижение стоимости электроэнергии. И тогда в этих регионах, как ни странно, инвестиционная привлекательность генерирующих компаний может даже снизиться. Однако в отрасли существует большой резерв снижения издержек, и поэтому даже с учетом снижения цены на электроэнергию инвестиционная привлекательность объектов не уменьшится: снижение цены заставляет минимизировать издержки, а следовательно — модернизировать генерирующие мощности и теплосети. Что же касается регионов, где тарифы занижались, там можно прогнозировать рост тарифов на электроэнергию. Другой вопрос — способность и желание потребителя платить, поэтому действовать придется не менее жесткими методами, как действует в настоящее время РАО «ЕЭС». Но инвестиционная привлекательность генерирующих объектов может существенно возрасти, особенно в случае, если сбытовые организации будут действовать квалифицированно. Представить иное трудно, так как если у нас сбыт коммерчески независимый и генерация коммерчески независимая, то никто «грозным окриком» не заставит дарить и не позволит воровать энергию. Поэтому я думаю, что порядок можно будет навести достаточно быстро, а вместе с тем, что в течение двух лет все научились быть исправными плательщиками РАО «ЕЭС», можно предположить, что инвестиционная привлекательность электроэнергетики будет расти. — Андрей Николаевич, каковы, на Ваш взгляд, перспективы развития собственных генерирующих мощностей на предприятиях — крупных потребителях электроэнергии? Выход ли это?4 — Если бы не предполагалась реформа, то такой подход был бы оправдан. Те, кто 5-7 лет назад создали собственные генерирующие установки, уже их окупили. Но кто хочет сделать это сейчас, уже опоздали. Если проанализировать стоимость установленного киловатт-часа на энергетических машинах большой мощности, какие ставятся на крупных электростанциях, и тех объемов, что необходимы даже крупным потребителям, мы увидим существенное преимущество мощных электростанций. В этой связи можно утверждать, что относительно малые генерирующие установки менее конкурентоспособны. С другой стороны, если компания располагает собственными энергетическими ресурсами — в частности, газом — то это может привести к положительным экономическим результатам. В мире имеется немало примеров горизонтально интегрированных компаний, когда функции жизнеобеспечения сливаются воедино и деятельность оказывается успешна. — Однако есть и другой пример — печальная судьба корпорации Enron...5 — В Enron уже кто только камни не метал, и в общем-то справедливо. Мы начинали говорить о проблемах Enron, когда все еще считали эту корпорацию сильнейшей в мире. Но между тем у Enron был целый ряд эффективных инновационных решений – и технологических, и корпоративных. Другое дело – бизнес Enron был подкошен наращиванием псевдоактивов. Однако это беда американского фондового рынка в целом, и мы можем привести пример падения доходности ряда компаний IT-сектора. Безусловно, то, что произошло с Enron, зачеркивает достижения этой корпорации как таковой, но не зачеркивает достижений человеческой мысли. Весь мир идет по пути горизонтальной интеграции в энергетике, и я допускаю появление в том числе на российском рынке компаний, которые объединят добычу первичных энергоресурсов, генерацию и продажу электроэнергии. В этом случае можно рассчитывать на успех такого предприятия. Kогда в энергетику приходят компании, никак до этого с ней не связанные, не думаю, что из этого получится что-то перспективное. В конце концов, электроэнергетика — это отдельная специализация, глубокий, серьезный и технологически весьма сложный вид деятельности. И, по большому счету, решение ни с того ни с сего заняться электроэнергетикой может прийти в голову инвестора только в нашей исковерканной экономике. — Последние годы, в том числе на уровне программ Минэнерго РФ, активно используется тезис о завершении «газовой паузы» — необходимости более активного использования твердых видов топлива. Перспктивен ли, в частности, в «Ленэнерго» перевод газовых электростанций на уголь?6 — Мне вообще не нравится термин «газовая пауза». На мой взгляд, никакой газовой паузы нет. Все развитые страны наращивают потребление газа: фьючерсные контракты на поставку заключаются на 10, 15, 25 лет вперед, нам с гордостью сообщают об очередных новых газовых электростанциях. Газ, разумеется, наш — российский. Зарубежная цена на газ существенно выше, чем внутренняя, и поэтому неудивительно, что Правительство и газовики стремятся по возможности продать газ за границу. Но тогда получается, что сами мы должны возвращаться во вчерашний день — переходить на более дорогие, экологически опасные виды топлива. Наша и без того весьма «конкурентоспособная» промышленность будет обязана при этом выдержать многократный рост тарифа и продолжать конкурировать с внешним миром. Не считаю, что это правильно. Безусловно, надо выравнивать «внутреннюю» цену на газ, поднимать внутренние тарифы. Хотя и не на мировой уровень: все-таки запасы газа наше преимущество, наше богатство. Внутренняя цена должна быть ниже, но не в 10 раз, а процентов на 20. Что касается сокращения запасов, то жизнь показывает, что постоянно находятся новые месторождения, обнаруживаются новые резервы. Если методично осваивать новые месторождения, то можно не пугать себя тем, что газа скоро не хватит. Таким образом, перевод тепловых мощностей «Ленэнерго» обратно на уголь, торф, дрова не предполагается. Мы готовы платить за газ, покупать его по справедливым ценам. Конечно, брать газ почти бесплатно неправильно, но мы думаем, что пока для повышения цен резервы имеются. Другое дело – использование угля в тех регионах, где уголь находится в избытке. Сейчас на уровне высшего руководства РАО «ЕЭС России» нашло поддержку строительство Интинской ГРЭС в республике Коми, которая будет работать на углях Печорского угольного бассейна: под руководством зам. председателя правления РАО Сергея Дубинина создана рабочая группа по проработке вопросов проектирования новых угольных энергогенерирующих мощностей в Республике Коми. В данном случае проект оправдан не только доступностью угля, но еще и тем, что в регионе ожидается значительный рост потребления энергии нефтяниками и предприятиями цветной металлургии. — Андрей Николаевич, редакция благодарит Вас за интересную беседу, которая вносит заметный вклад в обсуждение темы энергетического строительства на страницах нашего журнала. Примечание 1. «Суть реформы электро-энергетической отрасли в том, чтобы отделить естественные монополии от генерирующих компаний» ,— заявил 24 апреля 2002 года председатель правления РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс, выступая на заседании Совета Федерации. По его мнению, необходимо укрепить государственное влияние в естественных монополиях и возможное увеличение доли государственной собственности в них. Кроме того, глава РАО ЕЭС уверен в необходимости ухода от перекрестного субсидирования в отрасли. Что касается генерирующей части, она, по мнению А.Чубайса, должна продвигаться на рынок, поскольку между непосредственными производителями энергии вполне возможна конкуренция. Также председатель РАО ЕЭС отметил, что основной процесс реформирования будет проводиться на региональном уровне. Его итогом должны стать укрупнение и создание межрегиональных производственных компаний. Примечание 2. В апреле 2001 года концерн заключил контракт с грузинской компанией на поставку электроэнергии в Грузию. В июне 2001 года концерн направил в РАО проект договора об услугах по транспортировке в Грузию электроэнергии по сетям РАО. По словам представителей концерна, ответа они не получили. В свою очередь представители РАО ЕЭС утверждают, что «Росэнергоатом» не подавал надлежащего предложения о заключении такого договора. Договор не был заключен, следовательно, по их мнению, компания не должна выплачивать убытки по незаключенному договору. Контракт не состоялся, в результате чего ГК «Росэнергоатом» лишился части экспортной выручки. Решение об уходе с ФОРЭМ принято Нововоронежской АЭС. В Воронежской области создана компания «Воронежатомэнергосбыт», которая включена в реестр Региональной энергетической комиссии (РЭК). Компания займется продажей вырабатываемого на Нововоронежской АЭС электричества напрямую потребителям. По мнению специалистов, уход Нововоронежской АЭС с рынка ФОРЭМ подчинен решению задачи разделения энергетического хозяйства страны на генерирующие, транспортные и сбытовые компании. Если АЭС добьются права торговать электричеством без посредников, тарифы на электроэнергию в отдельных регионах могут снизиться. Примечание 3. В настоящее время Минэнерго с участием ряда заинтересованных министерств и ведомств, а также НИИ ведется работа по уточнению основных положений Энергетической стратегии России. Хотя инвестиции в комплекс в целом продолжают увеличиваться (прирост составит порядка 7,5%), это происходит в основном за счет роста инвестиций в нефтяной комплекс и угольную промышленность. Однако серьезную озабоченность экспертов вызывает ряд стратегических направлений развития ТЭК. В частности, тревожная ситуация в связи с острым дефицитом инвестиций складывается в электроэнергетической отрасли, где почти 20% всех мощностей уже выработали свой ресурс. Если не принять мер, то к 2005 году парковый ресурс мощностей будет выработан на 35%, а к 2010 году — на 50%. Для избежания такой ситуации Энергостратегия предусматривает ввод в 2001-2005 годах новых мощностей в объеме 15-16 млн киловатт, а в 2006-2010 годах еще 36-37 миллионов. Примечание 4.Во время прошедших в феврале этого года в Братиславе переговоров компании «Славнефть» с президентом Словакии глава этой страны предложил «Славнефти» участвовать в приватизации словацких электроэнергетических объектов. Руководство компании «Славнефть» сообщило, что в течение ближайшего времени министр приватизации Словакии передаст «Славнефти» на рассмотрение пакет соответствующих предложений. При этом компания отдает предпочтение словацким, а не российским электростанциям. Окончательное решение по участию в приватизации будет принято по окончании экспертизы предложений словацкой стороны. Как заявил вице-президент «Славнефти» Андрей Шторх, компания «очень заинтересована в собственных генерирующих мощностях, поскольку доля электроэнергии в затратах составляет существенную сумму». Другой пример «энергетического сепаратизма»: строительство международного делового центра «Москва-Сити». В рамках этого многофункционального элитного комплекса предполагается создание собственной генерирующей станции, обеспечивающей бесперебойное питание комплекса тепловой и электрической энергией. Благодаря этому будущие арендаторы оказываются застрахованы от действий АО «Мосэнерго». Генеральным подрядчиком по строительству станции и поставке энергетической техники стала французская корпорация «Альстом». Целевая программа на 2001 год также предусматривает прокладку инфраструктуры современной связи для кабельных линий и установку узла связи. Примечание 5. В начале декабря 2002 года ведущий в мире продавец природного газа и электроэнергии американский концерн Enron объявил в Нью-Йорке о своей неплатёжеспособности. Общая сумма долгов обанкротившегося концерна превышает 30 миллиардов долларов (это крупнейшее банкротство в американской истории). Также отрасль сотрясли несколько скандалов, связанных с так называемыми «круговыми сделками», когда электроэнергия покупалась и продавалась одновременно по той же цене и тому же торговому партнеру для раздувания финансовых показателей деятельности компаний. Однако ряд крупных европейских компаний объявила о планах вторжения на энергорынок США, пребывающий за последние месяцы в кризисном состоянии. Так, на рынок США претендует RWE AG (Германия). Уже в марте 2002 года RWE открыла свою торговую площадку в Хьюстоне, где находится штаб-квартира Enron. Компания планирует к 2005 году войти в число 10 крупнейших энергокомпаний США, к 2006 году довести объем продаж электроэнергии в США с 45 до 324 тераватт, а также утроить объем продаж газа. Кроме этого, RWE займется продажами угля и нефти. Также на рынке США представлены французская Tractebel SA и немецкая E.ON AG. Последняя намерена потратить 10 миллиардов евро для увеличения своей доли на рынке США путем скупки американских компаний. Примечание 6. Потребление угля в энергетике России снизилось в 2001 г. по сравнению с предыдущим годом на 4,5 млн. т и составило 99 млн.т, сообщает компания «Росуглесбыт». Одна из причин этого явления — замораживание цен на газ при продолжающемся росте цен на уголь. В то же время «Энергетическая стратегия России на период до 2020 г» предусматривает увеличение доли угля в топливном балансе страны и доведение ее к 2020 г. до 34-44 проц, хотя, по данным Минэнерго РФ, доля угля в структуре потребления топлива тепловыми станциями снизилась с 30,5 проц. в 2000 г. до 28,3 проц. в 2001 г., а газа выросла с 63,8 проц. до 66,6 проц. В среднем в мире на угольном топливе производится 44 проц. электроэнергии. В то же время «Газпром» претендует на часть экспортной прибыли РАО, мотивируя это тем, что РАО ЕЭС покупает у них газ по внутренним ценам, а часть электроэнергии продает за границу по экспортным ценам. Одновременно «Газпром» в борьбе за собственный экспорт хочет сокращать поставки газа энергетикам — пусть переходят на уголь. РАО ЕЭС, естественно, против: как указывают представители РАО, перевод крупнейших электростанций на другое топливо «потребует колоссальных расходов» и вызовет рост цен на электроэнергию, а для выплаты «Газпрому» дивидендов от энергетического экспорта нет правовой основы.